Молчание заключённого, наконец, вывело Соратани из себя. Он резко отдёрнул ногу, и Омура, потеряв равновесие, повалился ничком. Соратани схватил его обеими руками за шею и стал душить. Лицо надзирателя, всё выкрикивавшего «Шпион! Шпион! Шпион!», от гнева пошло красными пятнами. Омура дрожал мелкой дрожью. Соратани ещё сильнее сдавил горло заключённого.
— Будешь молчать, чёртов Да Цунь? Отвечай! С какой целью пробрался в Японию? С кем здесь должен встретиться?
Одним прыжком Куросима оказался возле будки и закричал:
— Сейчас же прекрати!
Перепуганный Соратани выпустил Омуру. Тот, мотнув головой, с шумом привалился к стене будки. Его потухший взгляд ничего не выражал, на дрожащих губах пузырилась пена, у ног валялся ремень (он-то и производил тот странный звук, который Куросима слышал с лестницы). Омура, которого надзиратель Соратани, имевший первый разряд по дзюдо, избил ремнём и чуть не задушил, был близок к обмороку.
Узнав Куросиму, надзиратель заорал:
— Это ты?! Чего тебе надо?
— Неважно. А вот ты брось свои дурацкие фокусы! Мы не имеем права допрашивать, Применяя силу.
— Ты так считаешь? Защищаешь шпиона? Ладно, будешь иметь дело со мной.
Соратани вплотную придвинулся к Куросиме. Китель надзирателя взмок от пота.
— Вздорный ты человек! — сказал Куросима. — Но я не хочу затевать с тобой спора среди ночи.
— Спорить мы не будем, но… — сбавил тон Соратани.
— Да какой тут спор! Следствие по делам заключённых этого этажа поручено мне. И я никому не дам своевольничать.
— Ах так!..
Соратани, который уже было пошёл на попятный, снова вскипел, поднял кулак и обернулся к Омуре.
Куросима приготовился дать отпор, но за его спиной задребезжала решётчатая дверь и раздался громкий говор. Заключённые китайцы, видимо следившие из своих камер и углов коридора за истязанием Омуры, как только события приняли новый оборот, собрались у двери. Некоторые одобряли Куросиму, а большинство, вероятно, просто обменивалось впечатлениями по поводу неожиданной ссоры между охранниками. И только один староста Чэнь Дун-и, делая вид, что он тут ни при чём, покрикивал на товарищей: «Прекратите шум! Прекратите шум!»
Соратани переменился в лице и сразу опустил кулак.
— Сволочи! Тоже мне болельщики! Шваль несчастная!.. Ладно, Куросима! Жаль, конечно, но давай замнём.
— Погоди, у меня к тебе ещё есть дело, — Невозмутимо ответил Куросима. — В будке на столе я оставил записную книжку. За ней и пришёл.
— А! Значит, потерял служебную записную книжку? За это ведь можно и выговор схватить!
