— И Омура не спит? — спросил Куросима.
— Не спит. Всё что-то бормочет.
— Хм!
— Он ведь чокнутый! Если начнётся заварушка, он наверняка озвереет. — Чэнь вдруг стал прислушиваться, у него изменилось выражение лица. С лестницы послышались чьи-то мерные шага. — Это идёт сменять вас Соратани-сан, — быстро проговорил Чэнь, отпрянув от двери. — Я его боюсь. Спокойной ночи.
Вернувшись в комнату отдыха охраны, Куросима снял китель и пояс с висевшим на нём браунингом и растянулся на циновке. Циновка была липкой от пота и засалена, словно на ней постоянно спали нагишом. Куросима с завистью посмотрел на сладко храпевшего рядом охранника. Он решил ещё раз заглянуть в свою записную книжку и потянулся к кителю, но оказалось, что книжки в кармане нет. Наверное, оставил там, в вахтёрской. Наспех сунув ноги в резиновые дзори[4], он в одной нижней рубашке выскочил из комнаты отдыха. Там сейчас Соратани. Если он и полезет в книжку — плевать! Нечего такого в ней нет. Но всё же мысль, что кто-то будет листать его книжку, была неприятна.
Когда Куросима начал подниматься по лестнице первого корпуса, со второго этажа донёсся странный звук. Будто стирали бельё. И на первом и на втором этажах все уже угомонились, и в ночной тишине этот необычный здесь звук слышался резко и отчётливо. Куросима почувствовал недоброе. К счастью, он был в резиновых дзори и ступал почта беззвучно. Весь обратившись в слух, он не спеша поднимался по лестнице. Странный звук стих. Когда Куросима поднялся ещё на три ступеньки, стал виден проём вахтёрской будки, издали походивший на небольшой тускло освещённый экран.
Затаив дыхание, Куросима вытаращил глаза. В будке был Омура. Голова его свешивалась чуть не до самого пола. Видимо, он стоял на коленях. Надзиратель Соратани, видимый Куросиме в профиль, носком полуботинка упирался в подбородок Омуры.
Внезапно из кабины раздался хриплый, сдавленный голос надзирателя:
— Ну что, будешь признаваться?
Омура молчал.
— Прикидываешься, что японского языка не знаешь? Думаешь, поможет? Я точно знаю, что ты шпион китайских коммунистов! Ты жил среди китайцев по всей Азии и везде занимался шпионажем и диверсиями. Ты тайный агент китайских коммунистов! Что? Я в точку попал?
Омура продолжал молчать, оставаясь в той же позе.
— Ну как, Да Цунь[5], будешь отвечать? Ты шпион? Отвечай! Ты шпион? — упорно твердил Соратани по-японски. И только фамилию заключённого он умышленно произносил на китайский манер.
