— Да ну! Этим вы только еще больше осложните мне жизнь. — Он снова усмехнулся. — Деньги я смогу разве что добавить к сбережениям, а они мне, со всей очевидностью, ничего путного дать не способны, потому что, во-первых, я не ценю те удовольствия, которые можно купить, а во-вторых, скоро начну получать пенсию, по моим нуждам более чем достаточную, так что…
Я сказал: «Понимаю» или что-то столь же высокоумное.
— Как я это себе представляю, я слишком стар, чтобы обрести вкус к тратам, — продолжал он. — Бережливость и работа стали для меня чем-то вроде дурных привычек. Которые как будто бы и скучны, и обременительны, а без них и того хуже. Должно быть, вам все это режет слух: какая глупость, не правда ли?
— Ну, так-то уж я не сказал бы, — замялся я. — Впрочем, если бы у вас было действительно вдоволь денег — например, двадцать или тридцать тысяч долларов, — вы много чем могли бы себя побаловать.
— Гм. Вы полагаете, в моем случае есть признаки недостаточной осведомленности? Возможно, вы правы. Но поскольку кое-каким состоянием, пусть и сравнительно малым, я все-таки обладаю, и притом не вижу способа существенно его приумножить, то… — Вместо окончания фразы он лишь махнул рукой. — Ах, вернемся к нашим общим начинаниям, мистер Бигелоу, если, конечно, у вас не возникает ощущение, что я грубо вторгаюсь в вашу жизнь.
— Да нет, ну что вы, — сказал я.
— Я тут давно уже чувствовал, что нам не хватает кладовщика. Сотрудника, который следил бы за расходованием припасов, а то сейчас в данной области полный кавардак — приходи из любого отдела и бери что хочешь. Я переговорил сегодня об этом с владельцем, и он одобрил, так что, если хотите этим делом заняться, можете начать прямо сейчас.
— Вы уверены? — спросил я. — То есть по поводу того, чтобы начинать сейчас.
— Ну… — Он поколебался, затем решительно кивнул. — Я действительно не вижу, что вы при этом теряете.
Я вынул сигарету и стал прикуривать — это дает возможность увильнуть, сбить темп, пусть на какие-то секунды. Быстро обдумав ситуацию, решил, что вне зависимости от того, кто он на самом деле, жертвовать свободой я не должен. Задание дано мне, это моя игра, и я сам знаю, как в нее играть. Если же кто-то тщится диктовать мне, что делать и чего не делать, этот «кто-то» может быть только сам Босс.
— Вот что я вам скажу, мистер Кендал, — заговорил наконец я. — Позади у меня долгая дорога, я не совсем еще от нее отошел и…
— Да ведь работа вовсе не трудная. Вплоть до того, что вы практически сами себе можете установить расписание, причем большую часть времени вам и делать-то будет нечего.
