Душный приторный аромат дешевого парфюма не ослабел даже здесь, на относительной верхотуре. Он был густ и неподвижен, как лонварский смог в безветренную погоду, и заставлял тосковать по глотку свежего воздуха, пусть даже пахнущего неистребимой городской гарью.
Перстень был готов к бою, и Темре послал иглы в наиболее яркие из пульсирующих точек грозди. Твари между тем штурмовали сарай, утробно рыча и звякая нелепо торчащими мебельными пружинами. Им почти удалось взобраться наверх, так что убийца наваждений на всякий случай перешагнул на соседнюю крышу. Хотя он целил не в них, после выстрелов они скатились в грязь: морок потерял некоторую долю своей силы, и это так или иначе отразилось на всех его частях.
Крыша оказалась с подвохом: из дыры, стыдливо прикрытой размокшей картонкой, высунулось проволочное щупальце и попыталось оплести ногу противника. Отскочив, он едва не потерял равновесие, потому что острый конец этой дряни, устремившейся следом, пропорол кожу сапога и зацепил щиколотку.
Марево заколыхалось, в воздухе зародилось шевеление. Это напоминало не столько внезапно поднявшийся ветер, сколько бурление закипевшей жидкости: отведав крови противника, морок воспрянул. При этом ни теплее, ни холоднее не стало. Охватившая наваждение болтанка была пока не слишком сильной, с ног не валила, но что помешает ей мало-помалу ускорить темп?
Темре то уклонялся от окаянного щупальца, то перешагивал через него, избегая подсечек и не позволяя вновь себя поранить. Наверное, со стороны это выглядело как самозабвенный сумасшедший танец на крыше. Воздушные завихрения играли хвостом его длинных волос, словно примериваясь, какое усилие придется приложить, чтобы сбросить человека на землю, где поджидают «мебельные собаки»?
Перепрыгнув на крышу сарая на другой стороне улочки, он едва не взвыл от боли и, прихрамывая, отступил подальше от извивающейся проволоки. Та треклятая постройка, в которой гнездился целый куст такой же поросли, убивший первую девушку, начала содрогаться: щупальца рвались наружу – расправиться с врагом и добраться до новой пищи, которая позволит набраться сил, – но с тыла не было ни окон, ни щелей, и они бесновались внутри, пытаясь проломить стенку или ветхую крышу.
Можно сбежать, но толку-то: сердцевина с уязвимыми точками находится здесь, если ее не уничтожить, наваждение не исчезнет.
Еще два выстрела. Бурление тумана пошло на убыль, одинокое щупальце, от которого Темре увертывался, начало двигаться медленнее, как будто выдохлось. И зловещий сарай перестал ходить ходуном, хотя в нем по-прежнему что-то лязгало и скреблось.
