– Ты обещала рассказать, какая разница между работой мастера иллюзий и мороками.
– Прямо сейчас? – вздохнула Инора.
Чтобы кому-то что-то объяснять, надо, чтобы мысли не мельтешили, словно обитатели раздавленного муравейника, а пребывали в более-менее упорядоченном состоянии.
– Давай сейчас. Это лучше, чем метаться по комнате, трагически глядеть в окно и заламывать руки, как героиня любовной рамги, от которой или кто-то ушел с концом, или вот-вот должен прийти и все испакостить.
– Спасибо на добром слове, – фыркнула Инора, усаживаясь на стул напротив.
– Всегда пожалуйста. Так расскажешь?
– Ладно. Только, если захочешь о чем-то спросить, не забывай, что наваждение, от которого мы сбежали, не рекомендуется называть по имени. Иначе оно может нас учуять и получит ориентир, в какой стороне мы находимся.
– Ты об этом уже в сто первый раз говоришь.
– Лучше быть занудой, чем трупом, – отрезала Инора. – И лучше сто раз повторить предупреждение, чем один раз произнести вслух то, чего нельзя говорить. Морок, обладающий именем, вдвойне опасен, он более устойчив, чем безымянные наваждения, и уничтожить его труднее. Вдобавок имя может сыграть роль приманки. Да, все это я тоже тебе объясняла, – добавила она торопливо, опередив возглас Кайри. – Отвечаю на вопрос, слушай внимательно. Созданная мастером иллюзия и возникшее само собой наваждение – явления на первый взгляд схожие, но между ними есть важные отличия. Их питает разная энергия: в первом случае это творческая сила мастера, воплотившаяся в образе согласно его замыслу, во втором – всевозможные людские эмоции, чаще всего дурного толка, такие как страх, ненависть, зависть, болезненная похоть, желание отомстить и все в этом роде, они могут сгущаться в субстанцию, из которой лепятся мороки. Наши иллюзии – это просто картинки, они лишены собственных желаний и не обладают самосознанием, а мороки могут хотеть, могут проявлять хитрость и преследовать свои цели, они ощущают свое «я», по крайней мере на уровне животного. У них есть базовые инстинкты, они распознают опасность и защищают свое существование. Иллюзии не нуждаются в подкормке, им достаточно того, что было заложено в них в процессе создания, а наваждения хотят кушать. В лучшем случае им хватает человеческих эмоций, но бывает, что этого недостаточно, тогда им нужны кровь и плоть, причем годится только та добыча, которую они убили сами, – требухой из лавки мясника их не накормишь.
