— Ты прав. Это моя головная боль.
— Ну, а как насчёт архитекторов и строителей? Они-то за что заслужили смерть?
— Это расплата за то, что ты подрядился работать на китайцев.
— Но ведь Мастер синанджу тоже заплатил эту же цену, — сказал Ремо.
Он был в высшей степени разгневан и разочарован, ничто не могло уязвить его сильнее. Он всегда знал, что Чиун профессионал и что, если возникнет необходимость, Чиун пожертвует и им, Ремо. Но ему не понравилось, когда он в самом деле услышал про это.
— Всегда нужно за всё платить. Ничто не достаётся даром, — заключил Чиун. — Сейчас платишь ты. Ты предельно раскрыт и лишён самого главного своего оружия — неожиданности. У тебя нет детей, которые зависели бы от твоей работы, нет матери, которая обманывала бы себя, потому что ты неудачник. Твои профессиональные навыки помогут обеспечить тебе хорошую жизнь. Давай, исчезай!
Страдание, которое испытывал Ремо, уступило место новой боли, она приходит, если хорошему другу необходимо сказать правду, которую не говоришь даже себе. Он наклонился вперёд, в надежде, что Чиун не заметит его состояния.
— В чём дело, Чиун? У тебя нет смелости убить меня?
— Не глупи. Конечно, я убил бы тебя. Хотя для меня умереть самому было бы гораздо легче.
— Я не могу отказаться от этого задания, — произнёс Ремо.
— Почему?
— Потому, — отрезал Ремо, — что у меня тоже есть дети. И их тоже «посылают домой» героин, война, преступность, маньяки, которые считают нормальным взрывать дома, убивать полицейских и выворачивать наизнанку законы до такой степени, что они уже не способны защитить кого-нибудь. Дети, которых с помощью всего этого калечат и убивают, — мои дети. И если возникает шанс, что когда-то у нас не будет войн, улицы сделаются безопасными, детей перестанут отравлять наркотиками, а люди не захотят грабить друг друга, вот тогда я уйду, исчезну. И только тогда, именно в тот самый день, я вложу в ножны меч моего народа. Но до тех пор я буду делать свою работу.
— Ты будешь делать свою работу, пока тебя не убьют.
— В этом всё дело, дорогой.
— В этом всё дело, — повторил Чиун.
Они улыбнулись друг другу. Сначала Чиун, а затем Ремо, потому что они оба испытали то первоначальное, лёгкое ощущение, подсказывающее, что ты являешься объектом чьего-то пристального внимания и самое время снова использовать своё тело.
В дверь постучались.
— Войдите, — пригласил Ремо, поднимаясь с пола.
Было как никогда приятно размять затёкшие ноги.
