Пользуясь небольшой серебряной ложечкой, он начал осторожно насыпать белый порошок в гильзы. Порох тихо заполнял полость, придавая ей боевой заряд. Когда с этим было закончено, Гернер аккуратно вставил пули в открытые концы, а затем по одиночке устанавливал гильзы под хромированный пресс, который со слабым щелчком загонял пули на место.
— Ну вот, гильза, пуля и порох и их хозяин составляют одно целое. Мы почти готовы.
Медленно вынув ствол винтовки из футляра, он в молчании подержал его перед собой, заглянул внутрь, затем отложил в сторону. Вытащил приклад, взвесил его на руке, приставив к плечу в положение для стрельбы. Одобрительно бормоча, положил ствол на приклад и с помощью специального ключа начал собирать их.
Затем Гернер поднялся, вытянув винтовку вперёд.
— Мы в порядке, — удовлетворённо произнёс он, вдавил патрон в патронник и с щёлканьем послал затвор в крайнее переднее положение.
— Только пять патронов? Хватит ли этого?
— Ведь всего две цели. Для такой работы достаточно двух патронов. Три остальных предназначены для тренировки. Я и моё оружие слишком долго бездействовали. Возьми бинокль. Он сзади тебя на полке.
Гернер подошёл к окну, оглядывая свою долину, спускающиеся вниз лужайки и цветущий сад справа от него. Оранжево-багровое осеннее солнце медленно опускалось за Гудзоном, бросая на всё вокруг кровавый отсвет.
Мария достала с полки бинокль 7x35 фирмы Цейсс и заметила на стёклах пыль. Странно. Он боготворил своё оружие, как женщину, и позволял биноклю пылиться! Ну что ж, когда-то этот бинокль был даже очень неплох.
Она подошла к окну, встала рядом с Тернером и ощутила послеполуденную прохладу. Где-то вдали, в кустах, резко закричала птица. Мария протёрла рукавом стёкла бинокля, не заметив, что этот жест вызвал презрительную усмешку Гернера.
Он выглянул из окна.
— В двухстах метрах, — показал Гернер, — находится маленький зверёк. Я не могу разглядеть его хорошо.
Мария поднесла бинокль к глазам.
— Где?
— Метров на десять левее от угла каменной ограды.
Мария навела резкость на стену и удивилась, что сквозь линзу стена казалась более освещённой, чем если на неё смотреть невооружённым глазом. Мария вспомнила, что таково свойство хорошего бинокля.
— Я не вижу зверька, — сказала она.
— Он движется. Сейчас замер.
Мария внимательно вгляделась в бинокль и с трудом заметила идущего на задних лапах небольшого зверька; его передние лапы были вытянуты вперёд, будто бы он попрошайничал. Мария еле-еле разглядела его.
