Евхаристическая часть литургии прошла для него особенно остро. В алтаре свершалось то, что одиннадцать веков назад произошло именно в этом месте. Хлеб и вино становились кровью Господней. Христос снова незримо страдал за человеческие грехи и вновь искупал их своей кровью.
С неизъяснимым ужасом и трепетом Гуго причастился.
Глава десятая. Да здравствует король!
В гражданском платье было необычно и странно. Впервые отмытое за месяцы боев и походов тело радовалось легкости и чистоте.
Шевалье Гуго де Пейен сопровождал графа Этьена де Блуа на совет, где les Gentilshommes — люди благородного происхождения, дворянство — должны были обсудить дальнейшие действия крестоносцев в Иерусалиме. Все понимали, что городу нужна крепкая рука и институт власти.
Архиепископ Даймбер благословил начать заседание. К слову, патриарх тоже был нужен. Среди духовенства обозначились два соперника — спокойный епископ Пьер из Нарбонны и рвавшийся к власти Арнульф. Все говорили о том, что в центре Земли отныне утвердят новое государство. Это и было интригой. Духовенство жаждало, чтобы власть была исключительно папской. Принцы и шевалье желали власти светской и доблестного короля. Рука, которой предстояло управлять государством, должна была держать боевой меч лучше, чем четки монаха.
— Ваше преосвященство, святые отцы, милостливые сеньоры, шевалье, братие, войско Христово! — граф Готфрид Бульонский в дорогих одеждах, с вымытой и расчесанной золотой бородой поклонился присутствующим:
— Милостью Господа нашего Иисуса Христа мы вернули христианскому миру святыни. Следующим же долгом предстоит удержать и сохранить наши завоевания. Основные войска сарацинов на подходе и нам предстоит решающий бой. Визирь Аль-Афдал — жесткий и серьезный противник. Благоразумием было бы укрепить нашу власть и утвердить Королевство.
По залу разнесся одобрительный гул. Претендентов все знали. Четыре принца — четыре вождя, приведших свои войска под стены Иерусалима. Сам Готфрид, Роберт Фландрский, Роберт Нормандский и Раймунд Тулузский.
Многие рыцари восторженно поглядывали и на Танкреда. Что ж, благодаря отваге и славе он тоже претендовал на престол, хоть был всего лишь кондотьером и младшим ребенком в семье.
— Протестую! Господу угодно, чтобы возвращенные земли стали вотчиной святого Петра! Мы изберем патриарха! — по алчному выражению лица Арнульфа де Роола было ясно, кто больше всего желает стать наместником папы.
После смерти всеми любимого добродетельного епископа Адемара духовенство волновали вполне мирские страсти.
