Чуть в стороне несколько солдат, перемазанных чужой кровью так, что стали похожи на эфиопов, перекладывали кучу металлических вещей — да, это были подсвечники из серебра, что недавно украшали мечети. Множество франков — уже невозможно было определить — солдаты это, рыцари или простолюдины — обирали изувеченные трупы в поисках монет и золотых украшений. Гуго попытался заглянуть в хмурое лицо одного из них — там были только интерес и бесконечная усталость.
Этьен де Блуа радушно встретил своего вассала, тут же приказал усадить за стол и налить вина. Он был возбужден и весел:
— Смотри, — он указал на распахнутое окно, в котором золотился купол мечети Омара.
— Я был там, Храмовая гора.
— Это — храм царя Соломона! Шевалье, это кладезь тайн! Clavicula Salomonis! Наши люди трудились всю ночь, ни одному сарацину не удалось выжить. Мы очистили древний храм!
— Да, господин, я видел.
Они разместились у накрытого стола на придвинутых мягких ложах.
— Не понимаю, как эти язычники могут есть, сидя на полу или лежа в постели? — граф Этьен попытался улечься, но тут же недовольно сел.
— Действительно, неудобно. — Гуго присел со своей стороны и перекрестился.
Они прочли «Отче наш» перед едой и подняли бокалы.
— В детстве мой учитель Медерик, он был епископом, рассказывал про римского полководца, который проиграл войну. Так вот, он наложил епитимью и в наказание с тех пор ел, как и мы, сидя на стуле!
— О-о, великий аскет!
— Гуго, ты знаешь историю царя Соломона? Эх, мон ами! У него была тысяча жен! Конечно, не по-христиански… Еще епископ Медерик частенько любил повторять: «Наказывай сына своего пока есть надежда и не возмущайся его криком», когда доставал розги… Да, меня частенько пороли. Кстати, думаю, королевский дворец будут строить здесь. Повсюду дух царя Соломона! В городе нет более подходящего места.
— А площадь у храма Гроба Господня?
— Это где госпиталь и лепрозорий? Там обоснуется патриарх. Осталось только за малым.
— На все воля Господня!
— Да, Господь умудрит нас и позволит выбрать нам короля.
— За это стоит выпить!
Красное иерусалимское вино быстро ударило в ноги.
— Похоже, в виноделии сарацины знают толк! Но их мастерам далеко до Шампани.
— Я слышал, мавры вовсе не пьют.
— Удивительно… Лишать себя блага? — граф с наслаждением отхлебнул из золотого кубка, украшенного бирюзой. — Как мне нравится это место!
Он немного помолчал, пережевывая кусок жареного козленка, и добавил:
— Завтра после утренней мессы бароны объявляют сбор. Я приглашен, а ты будешь в моей свите.
