узнал от кого-то из посетителей, что я в городе, и предлагает возобновить занятия. Чтобы заснуть, принимаю две таблетки амбиена [16] — водки явно недостаточно. Когда перемещаюсь в спальню и выглядываю в окно, джип отъезжает, сигналя фарами, поворачивает на Дохини и мчит по направлению к бульвару Сансет; в шкафу осталось несколько вещей девушки, успевший обжиться здесь прошлым летом, — мне по-прежнему больно представлять ее в чужих объятьях. Очередное CMC от Лори: «Ноя тебе еще нужна?» В квартире неподалеку от Юнион-сквер в Нью-Йорке почти четыре утра [17]. Сколько народу выкосило в прошлом году: случайная передозировка, автокатастрофа в Ист-Хэмптоне, внезапная болезнь. Люди просто исчезли. Я засыпаю под музыку, доносящуюся из «Аббатства»: сквозь неровный гомон гей-бара прорывается песня из прошлого «Hungry Like the Wolf» [18], ненадолго превращая меня одновременно и в юношу, и в старика. Печаль разлита повсюду.
* * *
Вечером следующего дня я на премьере в «Китайском театре» [19]: очередная сага про столкновение добра со злом — завязка добротная, а конец провисает, что лишь разжигает предоскаровские аппетиты студии (в сущности, кампания по скупке наград уже начата); я тут с режиссером и продюсером «Слушателей»; в общем потоке мы медленно дрейфуем через Голливудский бульвар на постпремьерную вечеринку в отеле «Рузвельт» [20], где вход плотно облеплен папарацци, и я немедленно заказываю выпивку, продюсер исчезает в уборной, а режиссер, стоя рядом со мной у барной стойки, говорит по телефону с женой, которая звонит из Австралии. Когда глаза привыкают к полутьме, я начинаю улыбаться в ответ на улыбки незнакомых людей, и страх возвращается, всходит, как на дрожжах, постепенно заполняя собой все пространство: он в грядущем успехе только что виденного фильма, в вопросах молодых актеров о возможных ролях в «Слушателях», в CMC, которые они посылают, отступая во мглу похожего на грот фойе (только лица продолжают мерцать, подсвеченные экранами мобильников), в напыленных загарах и выбеленных зубах. «Последние четыре месяца я был в Нью-Йорке», — повторяю, как мантру, с присохшей к губам улыбкой. Наконец из-за рождественской елки выныривает продюсер со словами: «Сваливаем отсюда» — и приглашает на пару вечеринок на холмах, а Лори бомбардирует CMC из Нью-Йорка («Эй. Ты»), и я не могу отделаться от ощущения, что кто-то в этой комнате за мной следит. Автоматная очередь фотовспышек заставляет отвлечься, но ползучий страх возвращается вместе с внезапно возникшей уверенностью: тот, кто находился вчера вечером в синем джипе, сейчас в толпе.
