Но девушка глянула на него, и ее синие глаза стали на миг желтыми, как у кошки или хищной птицы. Влечение мгновенно пропало, а когда Лиза отвернулась и принялась выбираться из спальника, он испытал только облегчение.
Дождался, пока она выберется из палатки, и двинулся следом.
Поднявшееся солнце начало пригревать, наползший от речки туман – понемногу таять. Разбудить Рашида удалось не сразу, тот бормотал нечто невнятное и отмахивался, но просыпаться не желал, так что только пригоршня воды, вылитая на костяной щиток, исправила дело.
Вышли куда раньше, чем обычно, но двигались медленно, с опаской – Андрей помнил, что у этих мест уже есть «хозяева» и что вчерашняя встреча с ними получилась совсем не дружеской.
Но до деревни, где случилась перестрелка, добрались, никого не встретив.
– Ждите здесь, – приказал Андрей, оставив спутников лежать за насыпью, а сам направился к домам.
Двигался перебежками, несколько раз залегал, ожидая, что оставленный здесь наблюдатель откроет огонь. Но никто не стрелял, и вообще не было заметно никакого движения, лишь пятна крови в том месте, где вечером тащили раненого, напоминали, что схватка ему не примерещилась.
Оказавшись под прикрытием забора, Андрей рискнул приподняться.
Осторожно выглянул из-за угла, зашагал дальше, осматривая один дом за другим – здесь властвовали пустота и безмолвие, но имелись следы того, что люди тут побывали, причем недавно. Кто-то аккуратно открыл все двери и оставил на земле царапины, будто волочил нечто тяжелое.
Заглянув в один из домов, Андрей обнаружил, что из него вынесено все ценное по нынешним временам – телевизор и холодильник были там, где им и положено, а вот ни одежды, ни инструментов, ни прочего на месте не оказалось, да и полка для обуви выглядела выпотрошенной.
Кто бы ни хозяйничал здесь, он действовал рационально.
– Ну, что там? – спросил Илья, когда Андрей вернулся к своим.
– Никого, – отозвался Соловьев, вовсе не желавший вдаваться в подробности. – Двигаем дальше.
Деревня осталась позади, но вскоре им попалась другая, расположенная по ту же сторону от насыпи. «Болото» к востоку от нее и не подумало заканчиваться, обзавелось большими зелеными кочками, зашелестел на ветру огромный, но белый, как паутина, камыш.
С этим селением катастрофа обошлась куда более жестоко, чем с предыдущим, – виднелись ямы, от крайнего со стороны железнодорожных путей дома осталась только печь, еще несколько лишились крыш.
