Собака по-своему ответила ей взаимностью, и они оба, все еще настороженные, пришли к некоторому молчаливому взаимопониманию.
— Молодец, — сказала Эмма. — Сидеть!
Лаки тотчас выполнил приказ.
С явной грубоватостью в голосе, поставившей Эмму в тупик, Кейн тихо произнес:
— У вас интересный подход. Мне кажется, вы гипнотизируете каждое животное, с которым встречаетесь. Почему вы не выучились на ветеринара?
Она пожала плечами.
— Обстоятельства сложились неблагоприятно для меня.
— А именно?
Бесшумно двигаясь, она взнуздала кобылу, встав так, чтобы он не видел ее лица.
— После смерти отца я обнаружила, что у нас нет денег.
— Он оставил вас без гроша?
Черт бы побрал этого человека! Неужели он не понимает, что она не хочет говорить об этом?
— Дом пришлось продать, чтобы рассчитаться с кредиторами. Денег, вырученных за мебель, хватило на учебу в политехническом институте и на проживание в пансионе в течение года.
— Разве вашему отцу не приходило в голову, что вы будете в некотором роде нуждаться в защите, если с ним что-нибудь случится?
Эмма закусила губу.
— Отцу казалось, что он будет жить вечно. А умер он в сорок лет.
Красноречивое молчание Кейна не оставило у Эммы сомнений в том, что он думает по поводу такого отношения отца к дочери.
Легко и непринужденно она проговорила:
— И тем не менее мне нравится моя жизнь и моя работа, поэтому не надо меня жалеть. Мечтать получить то, чего никогда не получишь, — пустая трата времени.
Привязав лошадь к изгороди, она повернулась к Кейну и спокойно выдержала его тяжелый взгляд.
Лаки разрядил неловкое молчание продолжительным зевком.
— Видно, что он привык к лошадям, — заметил Кейн.
— Рядом с домом миссис Ферт в Топо были пастбища, где паслись лошади. Он обычно играл с ними.
— Асти всегда росла в окружении собак, и, если он будет хорошо себя вести, она не станет его бояться. У нее покладистый нрав, но ей нужна твердая рука, — сказал он. — Вы справитесь?
— Я попытаюсь.
Пока он взнуздывал и седлал большого черного мерина, Эмма подготовила свою гнедую. Лаки сидел рядом с ней, с интересом наблюдая за происходящим, но залаял, как только она вскочила на лошадь.
— Молчать! — приказала Эмма, и щенок замолк.
Кобыла немного погарцевала, но после непродолжительной внутренней борьбы поняла: наездница знает, что делает, — и приняла господство узды и ног без дальнейшего протеста.
Эмма глянула вниз на Лаки и приказала:
— Рядом!
— Мы проедем пару сотен ярдов по дороге вместе с ним, — сказал Кейн, — а затем вернемся обратно и отпустим его одного на свободу. Если он побежит за нами, то завтра мы опять возьмем его на прогулку и посмотрим, как он себя поведет, когда столкнется с овцами на пастбищах.
