НВС встал, прошёл к окну, вернулся и, остановившись за спиной особиста, вдруг улыбнулся и подмигнул Сан Санычу:
– А если мы сейчас изымем все документы? Всё, что касается этой командировки? Приказ, командировочное удостоверение, платёжки в финчасти, путевой лист. Перепишем все журналы, где они регистрировались… Это что-то даст?
– Основания спорить с грузинской стороной – несомненно. А вот спасет ли это Сан Саныча от расправы – сомневаюсь…
– Хорошо! – НВС хлопнул ладонью по столу. – Готовься, Александр Александрович, в отпуск! Немедленно! И, сразу же после него – в академию. В Ленинград!
Заметив недоумевающий взгляд Шевчука, пояснил:
– Знаю-знаю! Приём документов закончен, но это не твоя забота – договорюсь! Получишь личное дело на руки, и вперёд! К кому там, в Академии, подойти и о чём переговорить – скажу позже. Сменщик, насколько знаю, у тебя есть? Короче, сегодня же отправляй семью, и сам – уже через три дня – чтобы был в отпуске!
* * *
Оставаться в ставшей столь негостеприимной Грузии было опасно, но завершить дела в три отведённых дня Сан Санычу не удалось. Лишь спустя неделю он отправил жену и сына к тёще, в Киев. Расслабиться и ощутить, что последствия злополучной командировки наконец-то отпустили, ему удалось лишь на десятый день, после того, как самолет, курсом «на отпуск», оторвался от новоалексеевской бетонки Тбилисского аэропорта.
Отпуск пролетел как один день. Встречи с друзьями и родственниками, прочая отпускная суета не отпускали до последнего дня.
Вернувшись из отпуска, по ночам, после службы, оставшуюся до отъезда в Академию неделю, Сан Саныч упаковывал вещи. Недавно отремонтированную квартиру, престижную должность и связанные с ней карьерные перспективы – было немного жаль.
* * *
Волею случая, четверо поступающих в Академию майоров оказались в одном прицепном, «на-Ленинград», вагоне адлеровского поезда.
Сан Саныч и свежеиспеченный майор-автоматизатор Сергей – его коллега со штабного Вычислительного Центра – прибыли к поезду в "гражданке". Разместив вещи в пустующем купе, они бесцельно прогуливались вдоль своего вагона.
Отправка поезда, как ни странно, не задерживалась.
Их соседей, майоров Виктора и Александра, двух представителей Руставского полка правительственной связи, доставила служебная машина. Майоры вышли из неё в отутюженной, украшенной всеми мыслимыми регалиями форме. Для находившихся на тбилисском вокзале людей, уже ставшая полузабытой картина человека в советской военной форме стала откровением. Создалось впечатление, что вся платформа замерла и провожает взглядами двух "смельчаков".
