— В точности то, что сказал, Майя де Фортунато. В точности.
Голландец не пытался скрыть пропасть между ними. Напротив, он отодвинулся от нее и пошел к двери, ведущей вниз. Ее он с собой не пригласил.
Сколько бы ни было правды в его ужасающем заявлении, Майя не собиралась оставаться на палубе, пусть даже за бор" том сейчас все спокойно. Не то чтобы ей хотелось спуститься вниз, это напоминало экскурсию в брюхо зверя.
— Подождите! — закричала она, следуя за Голландцем.
Она хотела догнать его, пока он не дошел до двери.
Он продолжал идти.
Ее страх смешался с гневом:
— Черт возьми! Не убегайте от меня!
На сей раз он обернулся. Лицо его было совершенно бесстрастным, но Майя, глядя в его беспокойные глаза, решила, что и так многое понимает: Голландец ее боялся. Это заставило ее помедлить.
— Я хочу знать, что вы имели в виду. Хочу, чтобы вы мне сказали сейчас.
— Есть более срочные дела, Майя де Фортунато. Имеется крохотный шанс, что тебе удастся покинуть корабль на этой или одной из следующих стоянок. Тебе надо быть готовой, если корабль опустится так низко, что ты сможешь действовать. Ты…
— Сейчас мы на высоте по крайней мере тысячи футов. Сейчас я не рискну ничего предпринять, так что единственное, что поможет провести время, это ваше объяснение. — Она глубоко вздохнула. — Расскажите, расскажите мне о вашей смерти. — Последние слова заставили ее содрогнуться, но решимость ее не покинула. В конце концов, Голландец — вовсе не чудовище, что бы ни было в его прошлом. Она просто должна постоянно напоминать себе об этом. В каком-то смысле этот незнакомец еще более неприкаянное создание, чем сами Странники. То, что он сотворил, — ужасно, но радости ему это не доставляет. Не то что, наверное, Сыну Мрака. Раскаяние Голландца было таким глубоким.
Их прервал треск электрического разряда. Майя оглянулась на источник звука. Пролом в палубе вспыхнул ярким светом, и в этом свете внезапно возникло несколько досок, они идеально подходили к некоторым пробоинам.
Новый треск сверху заставил ее поднять глаза. Отсутствующая прежде мачта теперь была на месте, по крайней мере ее часть. Имелся только верхний сегмент, а двух третей снизу все еще не было.
— Он собирает себя по кусочкам.
— Что вы имеете в виду? — Майя почувствовала себя попугаем, на которого был так похож Фило, ей хотелось ответов.
— Каждый раз, когда «Отчаяние» терпит поражение в борьбе со своим другом Мальстремом, я часто думаю, зачем он терпит свое собственное разрушение, только чтобы я увидел смерть еще одного мира, но он терпит. Однако его повреждения никогда не остаются навсегда, «Отчаяние» себя восстанавливает. Он скоро покинет это время и отправится дальше, где сможет собрать еще кое-какие свои частички.
