Потом мертвецы. Майкл Салазар, он же Скуби, застреленный возле своего дома из проезжавшей мимо машины. Гектор, исчезающий сразу после ограбления. Тони, который находит его в дерьмовом мотеле. Гектор пытается скрыться. Тони — чертов придурок — убивает единственного свидетеля, который у них есть.
Кто-то явно подстроил все это, чтобы подставить его. Но кто? Только из тех, кто работает в «Доме», Рэй мог назвать человек двадцать — тридцать возможных кандидатов. И это были просто люди, которые его недолюбливали. А если принять во внимание куш в триста кусков, то его вполне мог подставить и тот, кого он вообще не знал. Потому что Рэй оказался удобной кандидатурой.
Катаясь по улицам, Рэй вдруг подумал: а что, если человек, спланировавший ограбление, знал, что его, Рэя, заставят искать налетчиков? От этой простой мысли у него даже волосы на затылке зашевелились. Что, если это было частью плана?
А кто заставил его заниматься этим делом? Кто решил, что Рэй, как бывший коп, лучше всего справится с заданием? У кого есть и мотив, и средства, и возможности? Кто в деле «свой»? Настолько свой, что ближе некуда?
Винни Мессина.
Тони Зелло расхаживал перед итальянским рестораном «Фаусто», что на Думэйн-стрит, и то и дело поглядывал на часы. Было уже восемь.
Никогда не верь копу. Даже если он говорит, что придет вовремя.
Спустя несколько минут появился Лагранж. Тони заметил его еще в двух кварталах от ресторана. На нем был костюм с галстуком, явно купленный в универмаге. Тони замахал ему рукой, чтобы он поторопился, но Лагранж и не подумал прибавить шагу.
Когда Лагранж наконец подошел к нему, Тони в бешенстве постучал пальцем по своему «ролексу»:
— Ты опоздал, мать твою!
— Меня задержали.
— Он не любит, когда его заставляют ждать!
Подхватив Лагранжа под локоть, Тони стал подпихивать его к двери. Лагранж, однако, руку убрал.
— А я не люблю встречаться с гангстерами в общественных местах. Почему нельзя было поговорить по телефону?
Тони решил сбавить обороты. В конце концов, ему нужно, чтобы сейчас все прошло гладко.
— Он хотел поговорить с тобой с глазу на глаз. — Он приобнял Лагранжа за плечи. — Не волнуйся. Все будет нормально, вот увидишь.
Они вошли внутрь.
— Значит ли это, что я снова работаю на вас? Что мне будут платить, как раньше?
Тони кивнул. Как же все копы похожи друг на друга, подумал он. Их заботит только одно — деньги. Такие вещи, как уважение, честь и преданность, им вообще незнакомы. Свиньи и только. Но вслух он этого, разумеется, не сказал.
