— Ну-ну?
— Я не знаю, что это, но это точно не абзац.
— Ты теперь преподаешь английский?
Рэй покачал головой:
— Я много читал в тюрьме. Это считается?
— Нет.
— Я просто хотел внести ясность.
Дженни положила ладони на стол, наклонилась к Рэю и раздельно, почти по слогам произнесла:
— Нечего тут вносить никакую гребаную ясность, мать твою, потому что ты просто гребаный урод и напугал меня до гребаной потери сознания.
Рэй уставился на нее. Дженни показала ему три пальца.
— Три раза. И в одном предложении, так что можешь не беспокоиться насчет абзацев.
В гостиной громко тикали часы. Несколько секунд Рэй смотрел на Дженни без всякого выражения. Потом вдруг улыбнулся. Дженни не могла не улыбнуться в ответ. Он расхохотался, громко, от всего сердца. И тут же схватился за ребра от боли.
Дженни взглянула на его слипшиеся от крови волосы надо лбом.
— Что у тебя случилось?
— Твой дружок опять постарался.
Дженни вспыхнула:
— Если ты собираешься разговаривать со мной в таком тоне, то дверь вон там. Можешь убираться из моей квартиры.
Рэй криво усмехнулся:
— Из твоей квартиры. Я помню времена, когда это была наша квартира.
Дженни посмотрела ему прямо в глаза:
— Теперь это только моя квартира. Ты сам так решил, Рэй. Это был твой выбор.
Он едва заметно кивнул. И отвел взгляд.
Дженни почувствовала, что ее гнев улетучивается. В глазах Рэя она увидела что-то, чего там не было раньше. Поражение. Будто его побили — не только физически, но и морально. Рэй не был таким никогда — даже когда его вели в тюрьму. Возможно, чаша в конце концов переполнилась. Ему пришлось пережить слишком много. Как, собственно, и ей. Может быть, они оба изменились так сильно, что пути назад уже нет.
Рэй кончиками пальцев потрогал рану на голове.
— Мне больше некуда идти, Джен, — просто сказал он.
— Расскажи мне, что случилось. Но предупреждаю, — она подняла палец, — если ты опять что-нибудь такое скажешь, мне плевать, что тебе некуда идти. Выставлю, и будешь спать на улице.
Рэй стал рассказывать о том, что произошло в его квартире. Дженни достала из-под раковины аптечку. Может быть, сейчас она сама себе сделает хуже — старые чувства могут пробудиться, — но Рэю все же нужно помочь.
Она выложила на стол вату и спирт. Осторожно прикоснулась к ссадине над бровью. Рэй сморщился, но промолчал.
— Чего он хотел? — спросила Дженни.
— Убить меня.
— За что?
— Он думает, это я взял деньги.
— Какие деньги?
— Деньги, которые украли. Когда «Дом» ограбили.
