— Ничего.
— А о простате Карла?
— Ничего, думаю, будет лучше, если я лично посмотрю его и поговорю с ним.
— Ни в коем случае! Если Карл узнает, что я истратила на визит к тебе деньги, предназначенные для покупки продуктов, он убьет меня. Мне неприятно говорит тебе это, Санни, потому что, ты знаешь, я высоко ценю тебя, но в городе многие считают тебя обманщицей. И Карл тоже. Так что, будь добра, не рассказывай, что я приходила к тебе.
Санни улыбнулась, ей было не привыкать слушать такие речи от своих клиентов. Среди них, между прочим, был и Карл Каннингем. Именно Санни посоветовала ему показаться врачам, так как внутри у него было черное пятно, которое могло разрастись. Но Белва никогда не узнает, почему ее муж в свои тридцать лет вдруг решил весной впервые пройти медицинское обследование.
Белва покопалась в кошельке и положила на стол бумажку в двадцать долларов.
— Я позвоню тебе,— пообещала она, двигаясь вперевалку и с трудом пропихивая свои широкие бедра через дверной проем старенького трейлера. Несмотря на свою толщину, Белва была выносливой женщиной и одна управлялась на ферме, пока ее муженек вкалывал на Рекса Бьюкенена, занимаясь заготовкой и транспортировкой леса.
Старенький двуцветный «форд» Белвы, оставив за собой шлейф из голубой струи выхлопных газов и клубов пыли, затарахтел по узкой дороге и исчез в зарослях дубов и елей, что укрывали этот ничтожный клочок земли от окружной дороги. Санни прожила здесь почти всю свою сознательную жизнь, и, хотя трейлер был невелик и слишком тесен для ее семейства, она не хотела отсюда уезжать.
Когда-то, на заре своей жизни, она мечтала о многом. Она выросла на пыльном ранчо в стороне от городской жизни. Ее отец, Исаак Рошак, едва сводил концы с концами, стараясь прокормить семью, а его жена Лили, женщина редкой красоты, бывшая наполовину индианкой из племени чероки, страдала от пренебрежения со стороны немногочисленного местного общества. Исаак женился на Лили из-за ее яркой экзотической красоты, но никогда не уважал ее, а напившись, часто обзывал недоделанной скво, затем тащил в спальню и захлопывал дверь. Из-за тонкой фанеры доносились звуки — крики, стоны, мычание, вызванные то ли наслаждением, то ли болью, которые пугали маленькую Санни, их единственного ребенка.
Где-то начиная с трех лет Санни стали посещать видения, она видела сны, которые часто сбывались. Только матери было известно о необычайном свойстве дочери, Исааку она об этом не говорила.
