Никогда прежде кухня Готель не видела столько движения, огня и пара, и не слышала столько вкусов и запахов, как после вторжения на неё Клемана.
- Так овощи я еще не выбирала, - смаялась на рынке Готель.
Прячась за другими лотками, она немного смущалась бесцеремонности своего друга, улыбалась, оглядывалась по сторонам, прикрывала лицо руками и снова смеялась. Клеман в десятый раз обошел лоток с зеленью, перенюхал каждый пучок, а также выспросил у торговца целиком биографию лежащей на лотке петрушки и уточнил утром или вечером она была срезана.
- Букет гарни́ должен облагораживать блюдо, а не губить его, - широко жестикулировал Клеман.
Растворившись в этом увлечении, Готель ежедневно пробовала новые рецепты; мыла, чистила, резала овощи, следила, чтобы огонь в печи не был слишком сильным или слишком слабым. Она снимала с пастернаков кожицу тонким слоем, медленно и старательно, и даже когда в дверь постучали, она совсем не хотела прерываться. Заметив, что никто не входит, Готель направилась встречать:
- Вода почти закипела, мой друг, где же ваши орехи? - воскликнула она открывая.
За порогом стояла Констанция.
- Графиня? - удивилась Готель.
- О, Боже, нет! - брызнула слезами та, - не уж то имя вам моё так неприятно, чтобы его произнести. Я знаю, как я виновата, но если в вас еще осталась хоть частица того великодушия, о котором рассказал мне Раймунд, то прошу вас выслушать меня и, если сможете, дважды простить.
Готель пригласила её войти.
- Что у вас с ногой? - спросила Констанция.
- Упала, пустяк, - махнула рукой хозяйка.
Она погасила в печи огонь и указала гостье на второй этаж. Когда Готель села на кровать, графиня села перед ней на колени:
- Мой брат никогда бы не простил Раймунду потерю Тулузы, как и оставить земли своего вассала без наследника, особенно после того, как Генрих Плантагенет получил его женщину и территории…
- Констанция, я знаю, что для вас Корона, - прервала её Готель.
- Простите, простите, вы правы, всё совершенно не в этом, а в том, что единственное, что делало меня по-настоящему счастливой уже несколько лет - это наша дружба, наша любовь, Готель. Я так люблю вас, моя дорогая. И только страх потерять эту любовь не дал мне вовремя признаться, что я по роковой случайности была обречена разбить ваше счастье. И тот же страх, увидеть то, как вы убиты горем, велел закрыть все двери во дворце. Моя душа оставила б меня, узнай воочию я то, что вы меня отвергли и презрели.
