Сначала отвести беду... | страница 15



Если принять для первой прикидки, что партийные группы придётся создать не менее чем в 45–50 областях, если положить на первичную работу на местах 3–4 месяца, то потребуется 10–15 умных и надёжных друзей…..Если полагать, что на организационные дела можно потратить год.

Реально? Пока трудно сказать. Но более года у него нет. Иначе в следующую избирательную "четырёхлетку" не попасть. А для второй попытки времени уже НЕТ.



Мыслительная работа — тяжёлая работа.

Иванов уставал, иной раз неожиданно для самого себя засыпал. Спал недолго и, проснувшись, почти не отдохнув, включался в обдумывание прямо с того места, на котором организм брал тайм-аут. Как будто бы записи вел, и лежали они, эти записи, у него перед глазами.

Врач заметил, что пациент о чём-то напряжённо размышляет. Пытался выспросить, о чём? Объяснял Иванову, что для скорейшего восстановления ему необходим отдых, спокойствие…. Лев Гурыч не возражал, но остановить свой мысленный марафон не мог. Да и не хотел. Поняв однажды, что находится в цейтноте, он стремился продумать всё, что мог. Намечал необходимые встречи, продумывал содержание и построение разговоров. Сам удивлялся, что всё это накапливалось в памяти и, даже, чуть-чуть гордился своими способностями. Тем не менее, необходимость записей становилась всё насущнее. И серьёзный разговор с Петром тоже казался уже неотложным.

Генерала Беркутова Иванов считал главным, даже единственным подходящим кандидатом на роль начальника организационного штаба.

Сам Иванов никогда не стремился быть руководителем, всегда охотно пользовался умением руководить генерала, не раз по-дружески говорил ему о том, что руководить — его штатная обязанность. И в новом намерении считал очевидным, полезным, короче — естественным руководящую роль Беркутова. Становилось даже неприличным, что главное действующее лицо не знало о крутых планах своего лучшего друга.

Пора, пора говорить с Петром Николаевичем.


Так совпало, что в день, когда Лев решил поговорить с Петром Николаевичем и через Славку передал ему просьбу о встрече, генерал принял окончательное решение подать рапорт об отставке.

Не столько участившиеся тяжёлые разговоры с курирующим замом и даже с самим министром, сколько сложившееся понимание несовпадения взглядов с руководством по многим серьёзным проблемам, отсутствие реальной помощи в работе, да и не слишком деликатные вопросы кадровика о здоровье, побудили Беркутова принять давно назревавшее решение. Первым, кому он собрался сказать об этом, был Иванов.