Он успешно написал свое сочинение, но, видно, переутомился. На
следующих экзаменах он хотя и правильно отвечал, но говорил слишком тихим
голосом, а главное, задумывался и, что уже совсем непростительно, вдруг
возвращался сказанному, уточняя формулировки уже после
того, как экзаменатор
кивнул головой в знак согласия.
Когда экзаменатор или, скажем, начальник кивает тебе головой в знак
согласия с тем, что ты ему говоришь, так уж, будь добр, валяй дальше, а не
возвращайся к сказанному, потому что ты этим самым ставишь его в какое-то не вполне красивое положение.
Получается, что экзаменатору первый раз и не надо было кивать головой,
а надо было дождаться, пока ты уточнишь то, что сам же высказал. Так ведь не
всегда уточняешь. Некоторые могли даже подумать, что, кивнув в первый раз,
экзаменатор или начальник не подозревали, что эту же мысль можно еще точнее
передать, или даже могли подумать, что в этом есть какая-
то беспринципность:
мол, и там кивает и тут кивает.
Сам не замечая того, он оскорблял комиссию, как бы снисходил до нее своими ответами.
В конце концов было решено, что он зазнался за время своего долгого
пребывания в кандидатах, и на двух последних экзаменах
ему на балл снизили
оценки.
Вместо него я получил золотую медаль и зонтиком по шее от его мамаши на
выпускном вечере. Вернее, не на самом вечере, а перед вечером в раздевалке.
-- Негодяй, притворявшийся лентяем! -- сказала она, увидев меня в раздевалке и одергивая зонтик.
Мне бы промолчать или, по крайней мере, потерпеть, пока она повесит свой вонючий зонтик.
-- Все же он получает серебряную, -- сказал я, чувствуя, что мое
утешение должно ее раздражать, и, может, именно поэтому утешая.
-- Мне серебро даром не надо, -- прошипела она и, неожиданно вытянув
руку, несколько раз мазанула мне по шее мокрым зонтиком. -- Я три года проторчала в комитете!
Она это сделала с такой злостью, словно то, что она мазанула мне по шее
зонтиком, ничего не стоит, что, в сущности, шею мою надо было бы перепилить.
-- А я вас просил торчать? -- только и успел я сказать. Слава богу, из
ребят никто ничего не заметил. Но все равно было обидно. Особенно было
обидно, что он был мокрый. Если б сухой, не так было бы обидно.
В тот же год я поехал учиться в Москву, а самую медаль, которую я еще
не видел, через несколько месяцев принесли маме прямо на работу. Она
показала ее знакомому зубному технику, чтобы убедиться в подлинности золота.
-- Сказал, настоящее, если он не заодно с ними, -рассказывала она мне
