Отпуска за пределы лагеря были отменены, усилили охрану, обтянули территорию двумя рядами колючей проволоки. Командование объяснило, что меры предосторожности приняты в связи с тем, что в лесах снова обнаружены «красные бандиты».
Однажды Козорог, улучив момент, спросил Руденко с глазу на глаз:
— Слушай, Богдан, ты действительно слышал тогда от немцев насчет траура?
— А тебе какое дело?
— Признаюсь, я здорово сдрейфил, когда Вербицкий спросил тебя, от кого слышал. Думал, утопишь меня и Мамочкина.
— Я не Янус.
— А ты что, считаешь меня Янусом?
— Ты уже голенький, и оставь меня, ради бога, в покое, — зло прищурив глаза, сквозь зубы сказал Руденко. — Хочешь одним задом на двух стульях сидеть?..
— Перестань пускать пузыри, Богдан. — Козорог придержал Руденко за рукав, — Все хочу объяснить тебе, а ты…
— Что объяснять? Что? Человек проявляется в деле, а не в словах. Отстань, — вырвал рукав Руденко. — И меня ты больше не тронь, не хочу иметь с тобой дело, — майор сделал два шага, тут же остановился. — Ты вот что… Передай Мамочкину, чтобы он со своими шуточками-прибауточками… Мне кажется, Бордюков держит его на мушке.
— А тебе откуда известно?
— Будь здоров, господин капитан, — сказал Руденко и ушел в казарму.
Козорога вызвали в штаб сразу же после завтрака. Встревожился. Почему, зачем?.. В штаб запросто не вызывают. Сколько раз так было: вызвали в штаб — только и видели человека… Смахнул тряпочкой пыль с сапог, поправил обмундирование и вроде бы спокойно зашагал к штабу.
В комнате коменданта собрались Лыньков, Зубарев, Вербицкий, русский старший лейтенант в военной советской форме, только с повязкой на рукаве: «РОА», и немецкий майор. Козорог обратился к Лынькову, старшему по званию:
— Господин подполковник, капитан Козорог явился по вашему приказанию.
— Мы вас не вызывали, господин капитан, мы приглашали. Проходите, садитесь, вот господа желают с вами поговорить.
Козорог сел на предложенный стул, положил руки на колени и молча ждал, что же будет дальше.
— Как вам тут живется? — спросил старший лейтенант. — Есть у вас какие-нибудь жалобы? — Левое веко у него, очевидно, после контузии слегка подергивалось, и казалось, будто он все время заговорщически подмигивает.
— Нет, благодарю вас, господин старший лейтенант, никаких жалоб нет. Здесь все хорошо.
— Командование довольно вами?
— Об этом надо спросить у командования.
— А вы довольны командованием?
— Подчиненный командование не обсуждает. — Козорога начинали раздражать и пустые вопросы, и подмигивающий глаз. — Позвольте узнать, что от меня надо?
