Подойдя к лестнице, я не стал спускаться, украдкой я наблюдал, как Корнелия провожает сухощавого пожилого господина — обладателя специфического голоса. Но не его голос поразил меня, а странная сутуловатость, бледность и впалые щеки. Мне уже приходилось видеть этого человека, причем совсем недавно.
— Кто это был? — спросил я, едва Корнелия распрощалась с визитером.
— Антон ван Зельден, лекарь, врачующий отца. Я уже говорила тебе о нем.
Корнелия была явно в хорошем настроении.
— Знаешь, ван Зельден сказал, что отец скоро поправится. Следует только поберечь себя. Он принес ему еще снадобий и снова не взял с нас ни гроша.
— Какое великодушие со стороны вашего ван Зельдена, — не скрывая иронии, произнес я.
Корнелия недоуменно наморщила лоб:
— Не понимаю, отчего ты так настроен против него?
— Знаешь, мне трудно почувствовать симпатию к тому, кто выглядит так, будто его похоронить запамятовали. В этом я еще прошлым вечером убедился, когда увидел его в первый раз.
— Прошлым вечером? Что это значит?
— Ван Зельден — тот самый человек, которого я видел в увеселительном заведении вместе с ван дер Мейленом.
Может, это все же случайность? Может, оба просто ненароком встретились в заведении? В случайные стечения обстоятельств я не верил. И вообще, в последнее время я с большой опаской относился ко всякого рода «случайностям». Все события прошлой недели были связаны между собой. Совсем как моя изодранная в клочья Рембрандтом картина, которую мне еще предстояло складывать. Пока что события напоминали ворох оставшихся от нее лоскутков, хаос. Одним из этих лоскутков был эскулап по имени ван Зельден. Его интерес к Рембрандту явно не ограничивался сферой медицины.
— Корнелис, вы витаете в облаках. Что-то не дает вам покоя. Если вы и дальше будете невнимательны, толку от моих объяснений будет мало!
Я удостоился внушения из уст Роберта Корса во второй половине того же дня. Несмотря на все разжевывания, я и с десятой попытки не смог вовремя избавиться от его захвата.
— Простите великодушно, мастер Корс, но сегодня, боюсь, вы правы, у меня голова занята совершенно другим.
— Уж не Осселем ли Юкеном?
— В том числе им. Вообще-то всем сразу. В последнее время произошло множество непонятных вещей. И мне еще во многом предстоит разобраться.
Корс направился в угол зала для тренировок, налил себе кружку воды из стоявшего там бочонка и жадными глотками стал пить.
— Так вот, Корнелис, как только что-нибудь стоящее надумаете, непременно посвятите меня. Мое обещание по мере возможности помочь вам остается в силе.
