В два шага одолев расстояние до них, я вырвал Луизу из смертельных объятий отца. На секунду передо мной возникло перекошенное безумной злобой, закопченное лицо, ко мне протянулись руки. В тлевшей, дымящейся одежде этот человек походил на демона. В следующее мгновение вверху затрещало, и едва мы с Луизой успели отскочить, как вниз рухнули горящие стропила потолка, погребая под собой утратившего разум хозяина дома.
Стянув с себя защитное покрывало, я накинул его на девушку, не давая загореться платью, и стал хлопать по высыхавшей парусине.
Вдруг до меня донесся угрожающий треск, я понял, что некогда импозантный купеческий дом вот-вот рухнет. Времени мешкать не было.
Подхватив Луизу на руки, я, кашляя, устремился к выходу, едва различимому в клубах дыма. Пришлось зажмуриться, чтобы не дать вездесущим языкам пламени ослепить меня. И я брел к выходу, пока не ощутил на лице живительные струи — пожарные окатили меня водой из брандспойта. Обессиленный, я осторожно уложил обернутую парусиной девушку на землю и тут же уселся сам подле нее. Подошел брандмейстер.
— Что это вы тут таскаете из огня? — строго спросил он у меня, ткнув багром в мокрый сверток. — Забыли, что бывает за мародерство?
— Это… это Луиза ван Рибек, — ответил я, тяжело дыша. — Вы уж… помогите ей… прошу вас…
— Дочь купца?
Брандмейстер, проворно присев на корточки, стал разматывать парусину.
— Неужели это она? — не хотел верить пожарный.
Огонь не пощадил девушку. Роскошные рыжие волосы обгорели, тело было в ожогах. Луиза неподвижно лежала, закрыв глаза.
— Что с ней? Она без сознания?
Мельком осмотрев ее, брандмейстер озадаченно почесал подбородок.
— Нет, все куда хуже — она мертва. Увы.
Я тупо уставился на мокрую, закопченную парусину, на неподвижное тело. Я отказывался верить, что Луиза, красавица Луиза ван Рибек, мертва. Слезы побежали по щекам. Я понимал, что не едкий дым догоравшего дома был их причиной.
Темно-красные искры, подхваченные крепким ветром с моря, напомнили мне светлячков. Но это не была безмятежная игра света, на моих глазах разыгрывалась трагедия, несущая смерть.
Ценой огромных усилий пожарные не позволяли огню перекинуться на соседние дома, люди сновали между домами и каналом, замачивая огромные куски холстин в воде канала Принсенграхт. Бушующее пламя пытались задушить десятками ведер вылитой в него воды. Уже трудно было поверить, что груда головешек была когда-то величавым особняком купца ван Рибека. Тугие струи воды из брандспойтов сбивали обгоревшие остатки балок, превращая дом в груду черных от копоти развалин. Пожарные длинными баграми обрушивали остатки стропил на раскаленные куски кирпичных стен. Подоспевшие люди спешно засыпали их песком, известкой и камнями, не давая огню распространиться.
