Поездка в Пемполь | страница 9



Он не то равнодушно, не то оскорбленно буркнет: «Вот как…» — а я пожалею, что это неправда. Если мы в размолвке, мужчины для меня не существуют. Мне никого не хочется видеть, даже Жана Франсуа.

Перебираю все эти печальные мысли, трясясь в старом, разболтанном автобусе, и только порчу себе удовольствие. Надо лучше использовать украденный отпуск.

Прибываем в Пемполь. Чудно. Сюда-то я и стремилась. Пемполь звучит как-то несерьезно, опереточно. Пем-поль, Пем-поль, Пем-поль, Пем-поль, Пемполь — какое-то круглое название, которое немыслимо прошептать. Пемполезка… Пемполь с его отвесными скалами… В памяти всплывает шутовской фольклор, и я невольно улыбаюсь.

Пемполь — ничто. Я не таскаю с собой мечты о колонизации. Этот маленкий бретонский порт не вызывает у меня чрезмерного, стародавнего восхищения. Я люблю свое побережье, живущее сегодняшним днем, оберегающее себя от опасных приливов и несчастных случаев на море.

Летом Бретань становится проституткой, живет на содержании у туристов и продается выскочкам и торгашам. Все здесь идет вкривь и вкось. Молодежь уезжает, часто навсегда. Но упрямые, словно сошедшие с газетных полос нетипичные бретонцы борются с ядерным безумием. А некоторые бретонки, сняв свои чепцы, требуют равного с мужчинами права работать в электронике или еще где. Не слишком-то верные заветам католицизма женщины не желают умереть или попасть в тюрьму из-за аборта. Круглые шляпы на улицах можно увидеть только в День благодарения или во время старинных праздников. Все меньше становится рыбаков, но сабо и полосатые сине-белые морские тельняшки еще встречаются. В кафе, переделанных под ночные клубы, автоматы крутят за монеты пластинки. Трещотки и бретонские волынки появляются во время субботних праздников. В Бретани живут как и всюду, и только отъявленные упрямцы считают ежедневный бифштекс незыблемой традицией. Сегодня нужно защищать совсем другое — право не стать одиноким или, например, право сесть на поезд, который, не останавливаясь, проходит мимо тебя в Плуаре. Сегодня старые железнодорожные пути заросли сорной травой, нет больше омнибусов, заброшены притихшие, ставшие ненужными маленькие станции. Еще не так давно поезд шел по побережью медленно и пассажиры могли спокойно любоваться полями артишоков, раскинувшимися до самого моря. Старожилы рассказывают, что на изогнутом участке пути можно было, побежав по прямой, обогнать поезд, а на подъемах все выходили из вагонов и толкали незадачливый состав, паровозик которого выбивался из сил.