Заговорю на двадцати языках, и мне будет столь же хорошо в таиландской деревне, как с берберами или потомками инков. Состарившись, опишу свои опасные, волнующие приключения. Малярия, боливийская тюрьма, путешествие на пироге по Нилу, голод в Азии, грабеж храмов в Ангкоре и резня во владениях африканских деспотов. Буду отплясывать румбу на Кубе. Стану курильщицей опиума в Гонконге и конопли в Карачи. Влюблюсь в стройного ангольского революционера. Утолю свою нежность, лаская тело юной кабильской девушки — газели с голубыми глазами.
Настоящая разгульная жизнь международной авантюристки.
А не выбрать ли жизнь отшельника-аскета? Скрыться в укромном уголке Тибета или в горах Азербайджана. Неоглядная пустыня и единственное убежище — полуразрушенная овчарня, где я положу на утоптанный пол свой истрепанный спальный мешок. Буду питаться кореньями и дикими ягодами. Возвысившись духом, я отрекусь от суеты этого мира, отрекусь от денег, низких наслаждений и хитроумного торгашества своих современников. Силой воли я отстранюсь от подозрительных чаяний и эгоистических, порочных амбиций. Все материальные блага станут мне безразличны, даже тело мое станет бесплотным. Кончу тем, что выброшу спальный мешок и улягусь прямо на холодные камни.
Все возможно. Наслышана об этом. Путешественники, писатели, журналисты описывают такие приключения. Можно поверить им на слово. Мою жизнь нельзя вычитать в туристическом путеводителе, надо суметь ее прожить. Разумные радости ожидают меня всего лишь за поворотом — стоит обогнуть холм.
Мой сын научится читать. Скоро, с первыми цветущими днями весны, мы отправимся всей семьей на пикник в лес. Купим — в кредит на два года — новую машину. Зацветут камелии. На открытой только для пешеходов улице появятся в магазинах легкие платья. Какое-нибудь из них я куплю. Мне нравится ходить с голыми ногами, но я мерзлячка, поэтому часы, когда я могу обнажить икры, все на учете. Даже летом безветренные дни — большая редкость. На ходу под широкую юбку проникают теплые струи воздуха, и мои ляжки жадно их впитывают. Сидя, ради удовольствия ощущать кожу, я тру колено о колено, потом сжимаю их изо всех сил, пока между ними не заблестит капелька пота. Трусики я выбираю большего размера: при ходьбе они раздуваются, и душистый бриз свободно разгуливает у меня между ног. Мои целомудренные юбки доходят до щиколоток и овевают их нежным покачиванием, как и нескромная ласка высоких трав, когда я иду по саду или по полю. Кожа моя, спрятанная под скромной тканью, расправляется, смягчается, наслаждается свободой.
