Салли соскакивает со стула и пересаживается поближе ко мне.
— Ты будешь пить свой мартини или подождешь, пока он станет древним? — перешла она на «ты».
— Пока еще не решил. — Это первые сказанные ей слова правды.
— Так решай, — отвечает Салли, — чтобы я могла угостить тебя еще бокальчиком.
Я поднимаю бокал с мартини и выпиваю содержимое одним длинным, обжигающим и потрясающим глотком.
— Ирв, — говорю я, опуская на стойку пустой стакан, — вы слышали, что сказала дама?
Когда мне впервые пришлось оставить в клинике образец спермы, в приемный покой вышла медсестра и назвала мое имя. Я встал и подумал: «Теперь все присутствующие точно знают, зачем я сюда пришел».
В литературе, которой снабдили нас с Зои, говорилось, что жена может «помогать» в заборе спермы, но еще большую неловкость, чем сама мастурбация в клинике, вызвало бы присутствие при этой процедуре моей жены, когда за дверью стоят доктора, медсестры и пациенты. Медсестра провела меня по коридору.
— Держите, — сказала она, протягивая мне коричневый бумажный пакет. — Только прочтите инструкцию.
— Все не так уж плохо, — успокаивает меня Зои за завтраком. — Считай это визитом в крошечный домик Германа[5].
Нашел кому жаловаться, ведь ей самой приходилось делать уколы дважды в день и постоянно проходить процедуру вагинального УЗИ, к тому же принимать столько гормонов, что она могла расплакаться уже из-за того, что не сумела перейти улицу. По сравнению с этим сдать сперму казалось сущей ерундой.
В комнате было чертовски холодно, из мебели — застеленная простыней кушетка, телевизор с видеомагнитофоном, раковина и кофейный столик. Лежало несколько дисков с фильмами «Кошечки в сапогах», «Грудастая история», «Сверху на золотоволосой блондинке», множество журналов «Плейбой» и «Хаслер» и непонятно как затесавшийся экземпляр «Домохозяйке на заметку». Справа находилось крошечное окно, больше похожее на окошко подпольного бара, где незаконно торгуют спиртным, — в нем я должен был оставить, когда закончу, свою сперму. Медсестра покинула комнату, я запер дверь на задвижку. Потом открыл и снова закрыл. Для надежности.
Я открыл бумажный пакет. Емкость для сбора семенной жидкости казалась огромной. Можно сказать, целое ведро. Чего они от меня ждут?
А если я разолью?
Я начал перелистывать один из журналов. Последний раз я занимался подобным, когда мне было лет пятнадцать и я украл в магазине с витрины декабрьский номер «Плейбоя». Я услышал свое громкое, учащенное дыхание. Наверное, это ненормально? Может быть, у меня сердечный приступ?
