— А еще говорят, что розовый цвет не идет к рыжим волосам, — изумленно тряся головой, сказала Марвела.
Я стояла перед трюмо, держа руки перед собой, как если бы в них был букет. Мне было любопытно, как бы я себя чувствовала посреди церкви в тяжелом расшитом платье с длинным шлейфом. Я представила, как под звуки свадебного марша иду к алтарю. Легкая вуаль колышется от моего учащенного дыхания… Впрочем, все это мне не грозило и вообще не имело ровным счетом никакого значения. И пусть наша свадьба будет скромной, зато мы будем счастливы. Чтобы утвердиться в этой мысли, я обернулась к подругам и увидела в их сияющих глазах свое будущее.
***
Губы Николаса заскользили по моему телу, оставляя на нем горячий след, напомнивший мне шрам Лайонела. Явыгнула спину. Он еще никогда меня так неласкал. Более того, как только мы решили пожениться, Николас ограничился поцелуями иласками моей груди. Япопыталась сосредоточиться на том, что сейчас думает Николас. Что, если ему покажется, что мое тело, которое вдруг начало жить своей собственной жизнью, ведет себя неподобающим для девственницы образом? Но Николас молчал. Возможно, он просто привык ктакой реакции.
Он так долго итак нежно меня касался, что, когда он вдруг отстранился, янесразу это осознала. Апотом меня как будто обдало леденящей струей ужасающе холодного воздуха. Япривлекла его ксебе, укрывшись горячим одеялом человеческой плоти. Ябыла готова на все, что угодно, лишь бы унять охватившую меня дрожь. Яприльнула кнему, как утопающий хватается за спасительный обломок дерева. Впрочем, вкаком-то смысле ятоже чувствовала себя утопающей.
Когда его руки скользнули по моим бедрам, янапряглась. Это произошло помимо моей воли, и, конечно же, Николас истолковал это совершенно превратно. Впоследний раз этого места касались руки врача. Иэто ассоциировалось уменя сбольницей истрашной тяжестью вгруди. Только теперь японяла, что эта тяжесть на самом деле была пустотой. Николас прошептал что-то, чего янеуслышала, атолько почувствовала кожей. Он начал целовать мои бедра, апотом его губы накрыли меня дурманящим, похожим на шепот покрывалом.
***
— Они нас поздравляют, — произнес Николас, повесив трубку после разговора с родителями, которым он сообщил о нашем решении пожениться. — И приглашают к себе завтра вечером.
Уже во время нашего первого визита мне стало ясно, что Астрид Прескотт хочется видеть меня в своем доме так же сильно, как гессенскую армию в своей фотолаборатории.
