Северная торговая компания
Дождь лил как из ведра. Около полуночи мы избавились наконец от последних гостей, присутствовавших на освящении; некоторых увезли друзья, перебросив через седло. При свете стеариновой свечи я развешивала в комнате мокрую одежду. Дождь хлестал через порог, в открытую дверь доносился запах прелого сена, неотделимый от первых осенних темных вечеров. Я давно уже слышала отчаянный лай собаки, но думала, что она лает на пьяных гостей, скачущих по долине. Вдруг в двери появился человек. Сначала я услышала его шаги по выложенной камнями дорожке, и вот он здесь.
— Кто там?
Он достал из кармана фонарь, более яркий, чем моя свеча, и направил свет на меня.
— Добрый вечер.
Ноги мои словно приросли к полу, и я сердито ответила, как и следовало ответить ночному непрошеному гостю:
— Добрый вечер.
— Это я.
— Ну и что?
— Ничего.
— Ты напугал меня.
— Извини.
— Уже далеко за полночь.
— Да. Я не мог прийти раньше. Я знал, что здесь полно людей. Но мне очень хотелось посмотреть на свою дочь.
— Войди, — сказала я и протянула ему руку.
Он не сделал попытки обнять или поцеловать меня, вкрадчивость и лесть были ему чужды. Такой человек не может не вызывать доверия.
— Разденься, ты совершенно мокрый. Откуда ты?
— «Кадиллак» стоит по ту сторону ручья.
— «Кадиллак»? Ты тоже стал вором?
— У меня призвание.
Я попросила его объяснить, что он имеет в виду, но он сказал, что объяснить призвание невозможно.
— Ты ушел из полиции?
— Давно.
— На что же ты живешь?
— Денег у меня достаточно.
— Достаточно, — повторила я. — Если их достаточно, то они получены явно нечестным путем. Но все равно, входи в комнату или лучше в кухню. Я посмотрю, есть ли еще огонь в очаге, а то придется разжечь: надо же тебя угостить кофе, хотя я и не уверена, что ты останешься здесь ночевать.
Кухня находилась у самого входа, комната для гостей, где помещались мы с Гудрун, налево, комната, где спали родители, направо.
— Где моя дочь?
Я вошла с ним в комнату и посветила свечкой над девочкой, спавшей в большой постели для гостей, у стены; мое место было с краю. Он смотрел на нее, а я на этого чужого человека. Очевидно, я все-таки потомок тех людей, которые не признают связи между отцом и ребенком. Я никак не могла постичь, что он отец ребенка больше, чем другие мужчины, или что мужчины вообще могут иметь детей. Он долго смотрел на девочку, не произнося ни слова. Я приподняла перину, чтобы он мог увидеть ее всю.
