— Вы молодая девушка из деревни, — начала она.
На это мне нечего было возразить.
— Конечно, меня не касается, что делают мои служанки ночью. Но ради семьи, вы понимаете?..
— Ради семьи?
— Да, ради семьи. Как-то одна прислуга занесла в дом вшей.
Потом она повернулась на стуле, скользнула по мне взглядом и, улыбаясь, объявила:
— Кавалеры бывают разные.
— Вот как?
— Очень разные, — подтвердила она и, улыбаясь, стала рассматривать меня.
— Буду знать, — ответила я.
— Да, вам не мешает это знать. — Она опять отвернулась к зеркалу. — Я и мой муж ничего не говорили, когда наша служанка в прошлом году приводила в дом американцев. Они регулярно проходят специальный врачебный осмотр. Мы считали, что это лучше, чем если бы она спала с кем-нибудь вне дома, например с каким-нибудь вшивым моряком.
Почему она сказала «я и мой муж»? Неужели супруги ночью с часами в руках ждали возвращения служанки? Или она хотела напомнить мне разницу между теми, кто спит, будучи замужем, в своей собственной постели, и девушкой легкого поведения. У фру были длинные красные ногти, и я подумала, что она, наверно, царапает мужа. Сначала я хотела было без утайки рассказать ей, где я была вчера, но потом решила, что совершенно не обязана перед ней отчитываться.
— Мы все же надеемся, что вы не попадете в ячейку, — сказала она.
— В ячейку? А что это такое? Не понимаю…
— Тем хуже для вас. Крестьянские девушки, не читающие солидных газет и не понимающие того, что происходит в обществе, попадают в ячейку, не успев даже оглянуться.
— Любопытно.
— Свинства коммунистов нельзя описать словами, — заявила она.
— Если вы будете говорить так загадочно, мне, пожалуй, захочется делать свинства.
— Наверно, ни одной девушке в Исландии не грозила такая опасность, как мне, — проговорила она торжественно. — Мой отец вел широкую оптовую и розничную торговлю, был владельцем кинематографов, траулеров, типографий, газет, заводов сельдяного масла и костяной муки. У меня было все, и я могла делать все, что мне хотелось. Я могла поехать в Париж, когда мне заблагорассудится, могла заниматься любым свинством. Я могла бы даже стать коммунисткой и бороться за то, чтобы снять с отца последнюю рубашку. И все же я ничего этого не сделала. Я нашла себе мужа и вместе с ним создала семью. Я родила детей, милочка, и цель моей жизни заключается в том, чтобы воспитать их для общества. Порядочная женщина никогда не раскается в том, что рожала и воспитывала детей, а не занималась свинством.
