– А-а, понятно, – дурачок, – сказал проницательный Вожак.
– Да это…, папкин-мамкин я. – Продолжил я играть свою роль.
– Это-то тоже понятно, – улыбнулся Вожак. – А папка – мамка, где?
– Дык ведь, дядя, – вот!! – сказал я, и по моей щеке побежала струйка слез, (как у того парнишки).
– Понятно, – сразу погрустнел Вожак. – Да только…, – ты парень, особо-то не убивайся. Не ты первый, не ты последний… . Сколько еще такого брата как ты, по земле-то ходит, и ходить еще будет. …Да ведь и сам в двенадцать лет, сиротой остался. И горюшка-то похлебал. Полной ложкой, похлебал я горюшка. И побирался, и батрачил за кусок, да и грешно сказать, – воровать приходилось. …Однако мир, – он парень, – мир-то не без добрых людей. И хоть встречал я на своем пути разных сволочей, – да только добрых-то людей встречал поболее. Не дали мне добрые люди-то, совсем пропасть. И подкормили, и работе выучили и в люди вывели. …Был я сиротой и побирушкой, – а щас-то глянь, – человек! И живу как человек, – глаз не прячу. …И в Армии нашей довелось послужить. Повоевал со Злом, десять с гаком лет, воевал… . Да только сам видишь, …, – ранили меня…. . Чуть совсем вражий меч мне ногу не оттяпал. Хорошо, Защитники в лазарете постарались. А то б…. Сижу-то я нормально, а вот ходить, сам видишь……
Он продолжал говорить и говорить, о чем-то мне совершенно непонятном. Я даже решился заглянуть в его мозги, чтобы понять смысл этой речи.
Она лилась словно странная песня, – без музыки, без рифмы и кажется без смысла. И в ней я почувствовал нотки жалости, – ко мне, к себе, и ко всему этому ненормальному миру. Он о чем-то сожалел, почему-то извинялся за то что жив, за то что благополучен, и за то, что находиться сейчас не там где, как он думал, должен находиться. В общем, – обычный человеческий сумбур и бессмыслица. Но среди всей этой бессмыслицы и дребедени, – я ощутил… ощутил, самое главное, – ДОБРОТУ. И это примерило меня с мерзким запахом, бессмысленными речами и вопиющей глупостью данного субъекта.
Ладно, если среди людей есть похожие на этого, – то возможно я научусь с ними уживаться, как бы тяжело это не было.
