…..Стоять, – я сказал, а не раскоряку из себя корчить, ******* ********* **** вашу мать. Плечи расправить, животы втянуть.
Подбодрив таким образом свой сразу повеселевший отряд, я побежал к тысячнику за приказом. Подбегая к его шатру, с гордостью заметил что мой отряд уже стоит в строю, в то время как многие еще только начали раскачиваться. Я счел это доброй приметой….
….И к полудню мы уже бодро топали куда-то по направлению к западу. Через час вышли к указанной позиции и развернулись.
Позиция мне понравилось, – на возвышенности, левый фланг упирается в труднопроходимое болото, а на правом соседствует с третьей тысячей, нашего тумена.
Этих ребят, – я знаю. Вояки они хорошие и если что, – на них можно положиться.
Пришел приказ, – ждать. Это мы можем, это мы умеем. Будем ждать, не жалея сил.
Ждать на поле боя, это совсем не то, что ждать, сидя в лагере. Это совсем другое настроение
Заодно поглядев отсюда, с высоты, – я кажется понял почему мы так долго ждали сигнала. Наша линия была далеко не первой, и даже не второй, и не третьей. Похоже сюда стянули столько народа, что все они даже не способны уместиться на поле боя. И когда придет наша очередь вступать в битву, – драться мы будем стоя на трупах.
А может, – до нас очередь и не дойдет? Может сегодня обойдется? – Хотелось бы, да надежды на это мало. Тем более что за нашими спинами выстраивалась новая линия войск.
Так мы и стояли еще около двух часов. Иногда западный ветерок доносил до нас шум боя. А в остальном, – все было относительно спокойно.
Вдоль рядов пробежал тысячник, ободряюще обматерил полусотников и поговорил с солдатами, отпустив пару шуток.
Ох уж мне эти шутки начальства, сколько я их уже слышал стоя в строю перед битвой. Хотя по сути, их было всего три. Первая, – естественно про гавно. (Без этого в бою никуда). Вторая, – про то как враг обосреться при виде таких лихих вояк как мы. А третья, – что такие лихие вояки как мы, даже обосравшись легко уделают любого врага.
Наверно в этих шутках заключалась какая-то особая, недоступная пониманию полусотника, командирская мудрость. Потому что все без исключения командиры подбадривали нас именно ими. Я так и представляю, как один истекающий кровью на поле боя тысячник, передает их вместе с остатками своего отряда своему приемнику. Как самое дорогое и ценное, что было в его жизни.
Солнце жарило себе неторопливо, двигаясь по своему ежедневному маршруту. Пели птички и стрекотали кузнечики, явно не понимая грандиозность происходящих событий.
