Ему пришло в голову, что, похоже, он большую часть жизни провел, съежившись в этом кресле и размышляя, что делать дальше. Но теперь изгибы подлокотников, спинки и сиденья олицетворяли тупик. Он не может уйти и не может остаться.
Может быть, ему удастся убедить хозяина, что причины, по которым он хочет, чтобы Дэнни съехал, менее весомы перед предписаниями ФБР. Но, хотя вероятность успеха этого предприятия была довольно велика, Дэнни отклонил эту мысль. Этот путь вызвал бы еще больше толков среди соседей.
«Вы слышали? Этот мистер Кейден из пять Д водил в квартиру женщину, а теперь за ним пришли из ФБР. Говорят, он не имеет права покинуть здание. Заперся в комнате, вот что я слышала. Я всегда думала, что с ним что-то неладно. Он слишком много читает, а это вредно, быстро можно свихнуться. И с детьми он странно себя ведет. Говорят, он держит пауков. Ни за что бы не въехала в его квартиру. Он коммунист, вот мое мнение. Если нет, то при чем тут ФБР? Если мужчина постоянно ходит, уткнув нос в книжку, это непременно на нем скажется. Из книжек берутся всякие идеи. И даже такой с виду приличный молодой человек не избежал их влияния».
Дэнни поразился, как этот не слишком дружелюбный приговор перерос в яркую, живо возникшую в его воображении картину. Его бессознательное хваталось за соломинку.
Нет, его бессознательное было здесь ни причем. Разговор продолжался, даже после того как он постарался выбросить его из головы.
«Дэвид, закрой дверь хорошенько. Он иногда приходит домой рано и…»
Дэнни догадался, кто говорит: дешевая бабенка, живущая в другом конце коридора. Он в отчаянии схватился за голову. Еще только телепатии ему не хватало!
Но он тут же понял, что уже слишком поздно. В доме знали о ФБР, слухи распространялись со скоростью света. Если бы на Марсе были домохозяйки, и там бы судачили о нем. И подобные сплетни вполне могли вызвать интерес журналистов — само упоминание о ФБР могло привлечь к нему целую толпу писак.
Такого оскорбления ему не вынести: он больше не может так оставаться. И завтра он пойдет к Тодду. Но ему же нельзя выходить. Суд запретил. И КЦБ заморозила его счета…
Дэнни чувствовал себя как крыса в ловушке. Он был в отчаянии от постоянных неудач, на грани ужасного нервного срыва. Голоса исчезли, но голова болела ужасно. Напряжение от попыток справиться со сверхъестественными и непредсказуемыми эффектами истощили его жизнестойкость, и конца этому не предвиделось.
