— Что ты со мной сделал? — простонала с пола жертва науки.
— Кешка, держись, я щас! — выкрикнул побледневший исследователь и выскочил из кабинета.
Что он еще придумал? Гадюку притащит? В далекой стране я видал такие опыты! Нашли суслика для вивисекции!
Но деваться было некуда. Ждал. Было больно, очень больно. Несчастная плоть никак не восстанавливалась. Больше того, волдыри почернели, сжались в уродливые струпья. Кто мог предположить, что простое рукопожатие так на меня подействует? Кстати, а когда мы здоровались в машине, все прошло нормально.
Топоча, в помещение ворвался Димка с трехлитровой банкой в руках. В банке шумно плескалась вода.
Минуту! Кто сказал вода? Может, кислота? Я помню эти угрозы! Правда, для кислоты больше подходит пластмассовая тара…
— Суй сюда руку! — приказал лаборант.
Ищи дурака! Я категорично замотал головой.
— Да вода там обычная, из-под крана! Суй, говорю!
Помогая себе левой рукой, я осторожно погрузил в жидкость обожженную кисть.
— Да ты побультыхай там, пошевели рукой! — командовал Димка. — Пусть эта зараза с тебя смоется.
Я устроил в банке водоворот. Стало немного легче.
— Какая зараза? Чем ты меня так?
— Аа… э… — сказал экспериментатор. — Это чеснок. Хотел проверить… доказать, что сказки врут.
Боль притупилась.
— Так ты себя чесноком намазал?
— Ага.
— Ну ты придурок. Проверил?
— Сам дурак, — Димка ничуть не обиделся. — Зато теперь знаю, как с такой нечистью бороться.
— Да? — я вытащил из банки руку, потряс ею, сбрасывая капли. — Это мы сейчас проверим.
И напрягся.
Мой мучитель слабо дернулся. Подошел ближе, опустил руку в воду, яростно зашевелил кистью. Через полминуты я решил, что чеснок более-менее смыт. Приказав Диме вынуть руку, осторожно ее потрогал. Щиплет немного — но потерпеть можно.
Склонившись над Диминой шеей, я сказал «ааам». Потом отпустил лаборанта.
Парень шарахнулся в сторону. Не сумев сохранить равновесие, повалился на бок. Часто-часто задышал.
— Доволен? — я подбадривающее улыбнулся. — Вот это — эксперимент. А ты, как маленький, с чесноком балуешься.
— Извини, Кеш, — хрипло произнес Дима. — Больше не повторится. Осознал.
Я заставил его подняться, потом освободил от моего влияния:
