И тут же сунула мне тряпки:
— На. Одевайся!
Так-с, милиционеры приволокли мою одежду.
— Надь, я вообще-то не мерзну…
— Одевайся!!!
Ух, как громко. Больше не споря, я поспешно натянул заготовленные шмотки.
— Ну где ты лазишь? — всхлипнув, спросила Надька. Ты хоть понимаешь, как мы все волнуемся?
— Понимаю, — мягко, неожиданно ласково, даже для самого себя, ответил я. — Знаешь что, ты сейчас сбегай домой, скажи, что я пришел, что мы погуляем, чтоб не волновались за тебя, — а я подожду.
Она вытерла слезы:
— Точно подождешь?
— А куда я денусь? — я натянуто рассмеялся. — Иди давай!
— Пошли со мной. Знаешь, как родители волнуются…
— Нет, Надь, — я даже отступил назад. — Ты извини, но с родителями я сейчас разговаривать не буду. Уж лучше ты им передашь…. Скажи, что все нормально. Через пару дней приду и все объясню.
Она пристально посмотрела на меня. Ушла.
Вернулась довольно быстро — уже через несколько минут. Не одна. Пока она яростно спорили с папой на лестнице, я пробежался до соседнего подъезда, где и притаился за раскрытой дверью. Выйдя на середину улицы, отец огляделся, нерадивого отрока не увидел. В сердцах плюнул и ушел обратно.
Я осторожно выглянул из-за своего укрытия, помахал рукой. Надя приблизилась с каменным лицом. Чуть вздернув подбородок, поинтересовалась:
— Куда пойдем?
Я пожал плечами:
— Куда-нибудь. Куда хочешь.
— Пошли по Космическому проспекту? Улица освещенная и будки милицейские стоят.
Я не стал спорить:
— Пошли.
И тут же сделал первый шаг.
— Выкладывай, — заявила Надька, пристраиваясь рядом. — Где ты шарашился все это время?
Хм, кхе-кхе…
— По порядку? — зачем-то уточнил я.
— По порядку.
— Тогда…. Помнишь, как я утром в дом заходить не хотел, а потом спал весь день?
Ее лицо омрачилось:
— Помню. Ты вел себя по-свински.
Та-ак, что там отец Василий говорил насчет добрых дел?
— Надя, прости меня, пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть.
— Ха! Не прощу!
— Надя, прости. Пожалуйста, — для надежности я опустился на колени.
— Ты что? Вставай, — испуганно озираясь, она потянула меня вверх.
Я покорно поднялся.
— Простила?
— Простила. — буркнула она. — И что? При чем здесь то утро?
— Утро? Да, ты знаешь, все началось еще раньше — вечером.
Она тут же взъярилась:
— Ты что, издеваешься? Я тебе задала очень простой вопрос. И хочу получить на него простой ответ! Тебе все ясно?
— Да ясно…
— Чего ты мне мозги пудришь?! Отвечай тогда! Вожусь, как с маленьким ребенком! Утю-пусю! Сосочку дать?!
— Соску не надо, — увильнул я.
