Впрочем, ребят тоже можно понять: чем меньше хулиган знает о своих правах, тем легче с ним управиться.
Окончательно смирившись с ситуацией, медики вышли нас проводить на крыльцо, став свидетелями небывалых событий, о которых не раз еще будут вспоминать, смакуя мельчайшие детали.
Вместо посадки в ожидавший меня «уазик» я вдруг дернулся, разорвал цепочку наручников, уложил на землю группу сопровождения — и метнулся за угол, окончательно пропав из поля зрения.
Возможно, я сглупил. Возможно…
С точки зрения закона, следовало вести себя иначе: послушно отправиться в отделение милиции, посидеть там какое-то время, и — быть благополучно переданным на руки родителям. Пусть даже под подписку о невыезде.
Вот только мешало одно обстоятельство: слишком спокойно я воспринял действия милиционеров — вроде как подтвердил их правоту.
Так что легко меня не отпустят — даже если прикинуться шлакоблоком. Сначала поговорят с родными, устроят очную ставку с потерпевшим, придержат на всякий случай до утра, сделают запрос в вуз… Оно мне надо?
А родители, пытаясь выгородить непутевого отпрыска, обязательно скажут, что кровь мне передал Гарик, которому… ну, и так далее.
Была, однако, у этой медали еще одна сторона: своенравное поведение подтвердило мою вину в глазах родной милиции. А что делать? Срок задержания может растягиваться ох как надолго. И здесь главное значение будет играть питание, а, в моем случае, его отсутствие — и связанное с этим плохое настроение задержанного — с далеко идущими последствиями.
Пусть даже меня скоро освободят, смогу ли я, как и прежде, хранить в холодильнике бережно припрятанные запасы? В этом я сильно сомневался. Опять грабить больницы?… Я все-таки совестливый гражданин. Немножко.
Словом, я предпочел мчаться целый район, чтобы первым оказаться дома. У ребят в погонах остался мой студенческий билет. Не позднее, чем утром, придут в гости.
Зато больше не надо будет изворачиваться, лгать. Я буду жить в другом месте. Вопрос, конечно, в каком, но — это неважно: с моей терпимостью к внешним условиям можно жить где угодно.
Случайные прохожие не обращали на меня особого внимания: подумаешь, бежит человек размеренной трусцой — наверное, спортсмен. А что без куртки и шапки — непривычно, конечно, но, по слухам, по Ленинградскому мосту регулярно бегает дядя, одетый только в шорты и майку. Ну, еще в кроссовки и носки.
Я бежал, бежал. Самому было интересно, когда тело устанет. Оно так и не устало. Лишь немного сбилось дыхание к концу пути.
