Мы не утратили земных привычек,
усвоенных еще в долинах Дорис:
поток часов деля на день и ночь,
рассветы и закаты соблюдаем.
Пускай мы мчимся в царстве вечной ночи,
такой холодной, звездной и прозрачной,
что и не снилась там, в долинах Дорис, —
пускай. Сердца с хронометром в ладу
следят за ходом солнца и луны
и ждут закатов, как в долине Дорис.
Вот завтра, например, иванов день.
Никто не спит — танцует весь корабль,
за исключеньем тех, кто стал на вахту
и зорко наблюдает бесконечность.
Танцует весь корабль, покуда солнце
не всходит над долиной Дорис. Но
оно не всходит! — Грозный окрик яви.
В долинах Дорис жизнь казалась сном,
чего же мы от залов Мимы ждем?
И вот танцзал, летящий в бесконечность,
становится вместилищем видений,
и сетований, и горючих слез.
Окончен бал, и музыка замолкла.
Пустеет зал — уходят люди к Миме.
Она на время снимет напряженье,
развеет память о долинах Дорис,
она покажет новые миры,
и мы забудем тот, что потеряли.
Зачем же Мима нас околдовала,
и мы из Мимы сделали кумира,
и женщины, блаженно трепеща,
приклеились к подножью божества?
