Здравствуй, Евгений! | страница 6
Утром на велосипеде марки «Балтика» (польского производства) из Упсалы в пекарню приехал Привожу-Хлеб.
Человек этот каждый понедельник ровно в половине девятого отвозил хлеб из Долины Сквозняков в магазин Под Тремя Кронами (не развесистыми, а шведскими).
— Папы нету, — сказала Агата, — Он поехал к своему дяде в Венесуэлу, Между прочим, к двоюродному.
— Надолго? — спросил Привожу-Хлеб, слезая с велосипеда.
— Ненадолго, — ответила Агата.
— Как он мог! — воскликнул возмущённый владелец велосипеда «Балтика». — В наше время, если уславливаешься на полдевятого, полагается прийти без пяти минут полдевятого! В наше время даже поезда, длинные, как дождевые черви, приходят минута в минуту и точно, по расписанию, садятся самолёты, порхающие, как ночные бабочки!
Маленькая Агата вежливо молчала, А самолюбивый велосипедист прокричал ей прямо в ухо:
— В наше время смело можно назвать сумасшедшим того, кто в будний день отправляется в Венесуэлу навестить своего двоюродного дядю!
— Хотите, — сказала Агата, — посмотрим, не оставил ли папа чего-нибудь в печке?
— Хочу, — ответил Привожу-Хлеб.
Они вошли в дом и отворили дверку Огромной Белой Горячей Печи, однако не нашли там ничего, кроме горстки осыпавшейся глины.
— Нету хлеба, — сказала Агата. — В лучшем случае, если хотите, можно что-нибудь вылепить из этой глины.
— Что же именно? — спросил Привожу-Хлеб и почувствовал, что ему начинает становиться Всё Равно. А он очень не любил, когда ему становилось Всё Равно, потому что в этот момент ему всегда хотелось выпить стаканчик чего-нибудь покрепче, назло своей жене Аните, проживающей по улице Персидской, семь.
— Посмотрим, что у меня получится, — сказала Агата.
— Посмотрим, — сказал Привожу-Хлеб.
Агата взяла комочек глины и начала его мять, и катать, и похлопывать, и поглядывать, что получается. Первые сорок минут ничего не получалось, а на сорок первой минуте стало ясно, что получается птица. На сорок второй — появился клюв, а на сорок четвёртой — хвост.
Сомнений не было: родился птенец.
— Если вы не возражаете, — сказала Агата, — мы назовём его Евгением. Можно, если хотите, покрасить его в голубой цвет.
— Можно, — охотно согласился Привожу-Хлеб, которому уже целых сорок четыре минуты было Всё Равно.
И Евгения выкрасили в голубой цвет.
Клюв, правда, сделали жёлтым, глаза — чёрными, а по бокам провели несколько неровных зелёных полосок, похожих на перья. Евгений, если на него поглядеть спереди, был несколько толстоват и похож на шарик, но, если поглядеть сбоку, он казался улыбающимся и весёлым.
