Здравствуй, Евгений! | страница 5
Из города Отсюда возили рыбу (ведь в море её было множество), а из города Досюда возили шкуры и шерсть, так как в горах жили овцы.
В один прекрасный день, а именно 13 марта, в окрестностях Упсалы (раньше это название писалось через три «п», но потом два из них потерялись на исключительно сильном сквозняке)… Так вот, 13 марта на дилижанс, следующий по дороге Отсюда — Досюда, напали разбойники.
Они обобрали всех до нитки, не пощадив и Человека-Который-Любил-Путешествовать. У него отняли 13 бриллиантов, 6 корзин, набитых булками с сыром, 25 изумрудов и любимое пирожное с дыркой. Наверно, и у Повара охотно ваяли бы 13 бриллиантов, б корзин и так далее, но у Повара не было ничего, кроме насморка.
Когда всё было отнято, разбойники исчезли в горных цепях Досюда, а Человек-Который-Любил-Путешествовать докурил трубку, сказал: «До свиданья, мой бедный Повар», — вылез из дилижанса и пошёл в Долину Сквозняков, туда, где была расположена Упсала. Он шёл пешком, так как денег у него теперь не было, и он больше не мог ездить в дилижансе.
Итак, он шёл по Долине Сквозняков, а когда увидел первые дома Упсалы, остановился, разжёг костёр и поставил шалаш.
Через восемь недель на месте шалаша он выстроил домик, а через шестнадцать — сложил в домике Огромную Белую Горячую Печь.
Потом из торбы, которую дал ему в дорогу Повар, страдавший насморком, он достал пригоршню муки, замесил её со всякой всячиной по способу, который был известен только ему одному, и стал печь хлеб.
Чудесный запах свежего хлеба быстро разнёсся по Долине Сквозняков, долетел до самой Упсалы, и люди стали приходить к домику-шалашу и покупать хлеб (так называемые шведские хлебцы). Хлеб этот не надо было нарезать, так как он уже был поделён на ломтики. И каждый ломтик был тонким и хрустящим. Люди похваливали, похрустывая, похрустывали, похваливая, и говорили так:
— Ни у кого не купишь такого хлеба, как у Пекаря из Долины Сквозняков!
Так Человек-Который-Любил-Путешествовать стал Пекарем.
Пекарь быстро позабыл свою молодость, женился и обзавёлся сыновьями, внуками и правнуками. И все они тоже стали пекарями.
Совсем недавно (кажется, на пасху) последний праправнук Пекаря, Пекарь-Самый-Младший, вышел на балкон и сказал своей жене и своей дочке Агате:
— Какая чудесная погода! Я чувствую, что мне просто необходимо съездить в Венесуэлу в гости к моему двоюродному дяде.
И вышел из дому, и поехал в Венесуэлу, потому что страсть к путешествиям досталась ему, как видно, по наследству от прапрадедушки.
