Человек с поврежденным глазом зарабатывал на жизнь профессией шофера - Эрику это понравилось. К тому же тот вел именно его машину, а это даже лучше.
Он вспомнил, что ему нужно в туалет и справил свою нужду в машине, наблюдая как наполненная мочой банка снова возвращается на свое место. Он не знал, что случалось с отходами. Может они хранились в каком-нибудь отсеке под машиной, а может выливались прямиком на улицу.
Противотуманные фары были включены. Всего в нескольких кварталах находилась река, загрязненная химикатами и разным мусором, призрачно плывущим к самому краю острова, навстречу океану.
Горел красный свет. На улице почти не было движения и Эрик, сидя в машине, задумался над тем занимательным фактом, что он, как и его водитель, не хотел, чтобы машина двигалась, всего лишь из-за какого-то там цвета. Но его не интересовало соблюдение социальных обязанностей. Просто он был в терпеливом настроении, вот и все, и, возможно, на него нахлынула задумчивость, из-за того, что он был совсем один, в отсутствии своей охраны.
Машина пересекла Десятую Авеню и проехала около первой небольшой бакалейной лавки. Он заметил, что на тротуаре припаркованы две машины, накрытые оборванным синим брезентом. Там же была и бродячая собака, они всегда где-то шляются, обнюхивают скомканные страницы газет. Здешние мусорные ящики были сделаны из железа, в отличии от резиновых на улицах в восточной части города. В открытых ящиках виднелся мусор, а около супермаркета стояла тележка, тоже набитая всяким мусором. Эрик почувствовал, как спускается тишина, пустота, не связанная с настроением улицы в этот час. Машина проехала рядом со второй бакалейной лавкой. Он заметил вал рядом с железнодорожными путями, которые находились ниже уровня улицы, и гаражи, и автомастерские, закрытые на ночь, куски стали, с граффити на испанском и арабском.
Парикмахерская находилась на северной части улицы, через дорогу от нескольких кирпичных зданий. Машина остановилась, но Эрик еще пять-шесть минут сидел внутри, задумавшись. А затем дверь со скрипом открылась и он увидел водителя, стоящего на тротуаре, заглядывающего внутрь.
- Мы на месте, - сказал он.
Эрик стоял на асфальте, наблюдая за зданиями на противоположной стороне улицы. Он смотрел на здание посередине и чувствовал дрожь одиночества в теле. В окнах четвертого этажа не горел свет. Здание было слишком мрачным. Вся улица была мрачной. Но люди жили здесь, счастливые, как и в любом другом месте. А может все еще живут и все еще счастливы.
