Ее стихи были говном.
Она отодвинулась и он сел рядом. Звук клаксонов то утихал, то становился громче, будто какая-то ритуальная музыка.
Такси по диагонали пересекло перекресток и остановилось к западу от Второго Авеню, застряв в еще одной пробке. Торвал на лимузине следовал за ними.
- Где твоя машина?
- Мы ее не нашли, - сказала она.
- Поедем на моей.
- Не могу, правда не могу. Я знаю, что ты работаешь даже в машине. А я люблю такси. Никогда не отличалась особым знанием географии, к тому же многое можно узнать, спросив таксиста, откуда он приехал.
- Они приезжают из ужаса и отчаяния.
- Да, именно. Узнаешь о несправедливости в других странах во время поездки на такси.
- Мы в последнее время мало виделись. Я искал тебя сегодня утром.
Он снял солнцезащитные очки, чтобы произвести впечатление. Она взглянула на его лицо, спокойно, фокусируя на нем внимание.
- У тебя голубые глаза, - наконец сказала она.
Он поднял ее руки и поднес их к своему лицу, облизывая и вдыхая их запах. У Сикха, который был за рулем, не хватало одного пальца на руке (Сикхы - индийцы - мусульмане, носят чалму - прим. пер.). Эрик внимательно рассмотрел обрубок оставшийся от пальца. Впечатляюще. Весьма серьезная вещь - след на теле, несущий в себе историю и боль.
- Ты еще не завтракала?
- Нет, - ответила она
- Отлично, я бы сейчас съел чего-нибудь жирного.
- Ты никогда не говорил, что у тебя голубые глаза.
Он почувствовал замешательство в ее смехе и, прикусив сустав ее большого пальца, открыл дверь. Они вышли на тротуар и направились в кафе у угла здания.
Он сел спиной к стене, наблюдая как Торвал занял позицию около входа, откуда было видно все помещение. Здесь было много людей, говорящих на французском, сомалийском. Он слышал обрывки фраз на этих языках в гуще разнообразного шума. Так выглядела 47 улица: смуглые женщины в балахонах цвета слоновой кости, не смотря на ветер, дующий со стороны реки, направлялись в секретариат ООН, виднелись жилые небоскребы, называющиеся Моул и Октавия, няни-ирландки толкали коляски с детьми в парке, и конечно Элиз, швейцарка, наверное, по-национальности, сидела по ту сторону стола.
- О чем будем говорить? - спросила она.
Перед ним стояла тарелка с блинчиками и сосисками, в ожидании кусочка масла, которое растаяло бы на на ней. Нацепив еду на вилку, он бы обмакнул ее в холодный сироп и смотрел бы, как вилка погружалась в него. Он осознал серьезность ее вопроса.
- Мы хотим сделать вертолетную площадку на крыше. Я уже получил разрешение на использование воздушного пространства, но нужно еще кое-что изменить в планировке здания. Ты не голодна?
