Каганович. Но он пропустил контекст. Машины начали потихоньку двигаться, и они снова вернулись к своему автомобилю, сопровождаемые двумя телохранителями. Теперь он сел на заднее сидение, лицом к экранам, прочитав на них, сообщением о смерти Николая Кагановича, человека, владеющего большим состоянием и имеющего довольно плохую репутацию, владельца самого большого в России конгломерата СМИ, которые работали почти во всех сферах, от порно-журналов, до спутникового телевидения.
Он уважал Кагановича. Этот человек был сильным, крепким, жестоким, в хорошем смысле слова. Он сказал Кински, что они с Николаем были друзьями, и взял бутылку кроваво-оранжевой водки, наполнив две рюмки. Они смотрели репортажи об этом инциденте на нескольких экранах. Она немного покраснела, когда выпила свою водку.
Каганович лежал лицом в грязи, перед своей дачей под Москвой. Он только что вернулся из Албании, где установил кабельное телевидение и подписал соглашение на установку тематического парка в столице - Тиране. В него стреляли.
Эрик и Николай когда-то охотились на кабанов в Сибири. Он рассказал об этом Кински. Они видели тигра издалека, мельком и это было непохоже ни на одно чувство, которое он испытывал до этого. Он описал ей этот момент: бесценное чувство заканчивающейся жизни, чувство угрозы, и безбрежная тишина вокруг них. Они с Николаем не двигались еще долгое время после того, как животное исчезло. Вид тигра, будто пламени, вздымающегося посреди высокого снега, заставил их чувствовать привязанными к неписанному кодексу братства красоты и потери.
Но ему приятно было видеть этого человека мертвым, лежащим в грязи. Репортер все время повторял слово "дача". Он стоял к камере под таким углом, чтобы виллу Кагановича, его дачу, было видно, через аллею между сосен. На другом экране комментатор смутно намекала на подозрительных коллег по бизнесу, анти-глобалистические группировки и местные войны. Затем она заговорила про дачу. Он был найден мертвым перед своей дачей. В этом слове они искали безопасности, уверенности в себе. Это было все, что они знали об этом человеке и о преступлении, что-то русское, то, что он был найден мертвым перед своей дачей под Москвой.
Эрику нравилось видеть его там, с немеренным количеством пулевых ранений в теле и голове. Это было какое-то тихое удовлетворение, как гора с плеч. Смерть Николая Кагановича расслабляла его. Этого он не сказал Кински. А потом сказал. Почему бы и нет? Она была его главой по теории. Вот пусть и теоретизирует.
