Я подождал. Спустя минуту туман расступился, и я увидел высокого стройного парня с белокурыми волосами и голубыми глазами. Он был одет в алую с золотом мантию и костюм из тёмно-синего бархата; на его голове красовался щегольской берет с белым пером, а на широком, шитом серебром поясе висела шпага в инкрустированных ножнах.
Его звали Малкольм, короче — Мел, и он был моим двоюродным братом. Даже больше, чем двоюродным, так как его мать Бренда приходилась родной сестрой моему отцу, а его отец Колин Лейнстер был сыном брата моей бабушки по материнской линии. Впрочем, в аристократических кругах запутанные родственные связи явление весьма распространённое.
— Привет, Мел, — произнёс я. — С какой стати ты так нарядился?
— По случаю объявления о помолвке. Жаль, что ты не с нами.
— А что за помолвка? — поинтересовался я.
Мел был удивлён:
— Разве Дейдра не оставила тебе сообщения?
— Оставила. Что собирается придушить твою мать.
— Ага. Видно, она сильно расстроилась, опять нарвавшись на твой автоответчик.
— Похоже, что так, — согласился я. — А чью помолвку вы отмечаете?
— Мою.
— Вот здорово! Наконец ты решил остепениться. Поздравляю, Мел, взрослеешь.
Он фыркнул:
— Чья бы корова мычала! Готов поспорить, что в спальне тебя дожидается очередная блондинка.
— Даже если так, — парировал я, — то она одна.
Мел смутился:
— Ну, знаешь…
Он был вроде нашей семейной достопримечательности — этакий придворный плэйбой. Однажды, когда Мелу ещё не исполнилось четырнадцати лет, его матушка решила поцеловать сыночка перед сном, вошла в спальню… и застала своего малыша в обществе двух молоденьких девушек, с которыми он мило развлекался в постельке. Бренда была в шоке, да и Колин не очень-то радовался, когда узнал, что его сын уже мужчина. С тех пор Мел перестал таиться и так загулял, что вскоре переплюнул даже дядюшку Амадиса с его многовековым опытом соблазнения женщин. Признаться, я полагал, что это всерьёз и надолго, а потому был несколько удивлён известием о помолвке.
— И кто же твоя суженая? — спросил я.
Лицо Мела расплылось в улыбке. Я просто обалдел — это было то, что я называл улыбкой влюблённого идиота.
— Она необыкновенная женщина! — восторженно сообщил он.
— Не сомневаюсь. Ведь ей удалось укротить тебя.
Видимо, Мелу надоело стоять перед зеркалом. Он пододвинул стол и уселся на него, свесив ноги.
— Не укротить, а покорить, — уточнил он.
— Тем более. Я сгораю от желания познакомиться с ней.
— А вы знакомы. С самых пелёнок. Она твоя сестра.
