— Значит, такая у тебя поза. Да ты сам знаешь, что я имею в виду. Что-то случилось. Что именно, Эндрю?
Эндрю сказал:
— То, что я хочу сказать... сказать... — Он запнулся, потом высказал все, что заготовил заранее: — Сэр, вы никогда не вмешивались в мои финансовые дела, позволяя мне распоряжаться заработанными деньгами по своему усмотрению. Вы всегда давали мне полную волю. Это было проявлением большой доброты с вашей стороны, Сэр.
— Но это были твои деньги, Эндрю.
— Только благодаря вашему добровольному решению, Сэр. Я уверен, что, если бы вы взяли их себе, вы не нарушили бы тем самым никакого закона, но ради меня вы создали корпорацию и дали мне возможность откладывать деньги, мною заработанные, на счет в банке.
— Если бы я поступил иначе, независимо от того, законно это или незаконно, я был бы не прав.
— У меня теперь очень приличное состояние, Сэр.
— Надеюсь. Ты очень много трудишься.
— После выплаты налогов, Сэр, и всех затрат на оборудование, материалы, на мои собственные эксплуатационные расходы, включая ремонт и обновление моего тела, мне удалось отложить почти девятьсот тысяч долларов.
— Меня это нисколько не удивляет, Эндрю.
— Я хочу отдать их вам, Сэр.
— Что? Что за чушь ты несешь, Эндрю?
— Это не чушь, Сэр.
— Если бы я нуждался в деньгах, разве я стал бы затевать всю эту историю с твоей корпорацией, а? А сейчас я точно в них не нуждаюсь. У меня у самого столько денег, что я не знаю, куда их девать.
— И тем не менее, Сэр, я хочу переписать все мои вклады на ваше имя.
— Не возьму ни цента, Эндрю. Ни единого цента!
— Но это не подарок, Сэр, — продолжал Эндрю, — это цена того, что я могу получить только от вас.
Сэр вытаращил глаза:
— Что же такое ты хочешь купить у меня, Эндрю?
— Мою свободу, Сэр.
— Твою?..
— Свободу. Я желаю купить свободу. До сегодняшнего дня я был всего лишь вашей собственностью, а теперь я хочу стать независимым существом. Я навсегда сохраню преданность и чувство долга в отношении к вам, Сэр, но...
— Ради Бога! — страшным голосом вскричал Сэр. Он выпрямился и встал, уронив на пол книгу. Губы у него дрожали, лицо пошло красными пятнами. Эндрю никогда раньше не видел его таким возбужденным. — Свободу? Свободу, Эндрю? О чем это ты толкуешь?
И он в гневе вышел из комнаты.
