— Давай порассуждаем, — Каленчук размахивал рукой с зажатой между пальцами самокруткой, и этот светлячок рассекал тьму убежища, — давай порассуждаем, почему мы сидим в этой яме! С ним все ясно, — светлячок ткнулся в сторону Дудинца, — служил в эсэсовской дивизии, принимал участие в акциях, и его большевики все равно бы повесили. Вот и прибился к нашему воинству…
Дудинец только хмыкнул в ответ, и нельзя было разобрать, одобряет он разглагольствования Каленчука или возражает ему. Но Отважный не обратил никакого внимания на это хмыканье.
— Прошу вас посмотреть на меня! — прижал руку с самокруткой к груди. — Мог я сосуществовать с большевиками? Кажется, ей–богу, мог. Отдать землю, инвентарь и скот, оставить себе моргов пять земли, лошадь, корову, свиней, птицу — прожить можно. Но по мне ли эта жизнь? Живи и знай, что больше пяти моргов никогда не будешь иметь и все, что заработаешь, сожрешь или пропьешь. Я на эти пять моргов плевать хотел, у меня вон сколько было — мельница, жатка, молотилка, полсела должников, а они мне пять моргов! — Светлячок метнулся вверх, на мгновение остановился и снова начал танцевать в темноте. — Я ночей недосыпал, недоедал, чтобы на эту молотилку натянуть, а теперь мне говорят — отдай. А этого не хочешь! — Светлячок застыл на месте, наверное, Каленчук ткнул своему воображаемому врагу кукиш.
— Не ври, — лениво возразил Стецкив. — Это ты — чтоб недоедал!..
— А что! — даже подпрыгнул на нарах Каленчук. — Думаешь, добро само в руки прет?
— Да нет…
— То–то же… А теперь колхозы… Имел хотя бы пять моргов, теперь шиш. Мне колхоз — как чахотка. Сдай коня, отведи корову… И у бригадира наряд проси. Это я чтобы просил наряд у какого–то голодранца! Да он недавно еще шляпу снимал, только завидев меня! У Каленчука таких, как он… — Отважный даже захлебнулся от ярости.. Крепко затянулся, бросил светляка в дальний угол убежища. — Сменилась власть — так и мне шляпу снимать? Не дождетесь, сукины дети!
— А я думал, друже сотник, — вдруг вмешался в разговор Дудинец, — что вы ушли к Бандере ради идеи.
— «Идеи», «идеи»… — передразнил Каленчук. — Мое поле — это что, не идея? Это понять надо! Мне мое государство нужно, чтобы я командовал, а не кто–то. Мне один черт — Бандера или Мельник! Простор нужен — вот что… Ты мне сделай Украину свободной — что будет? Думаешь, я засяду на тутошних песчаных землях? Да мне земли дай, во! Чтобы километры… туда, километры и сюда. А я уж сам соображу, как жить на них. Может, вспашу, а может, завод поставлю! Каленчук все может. Так–то вот!
