— Добрый день.
— Доброго здоровья…
Сливинский искоса посмотрел: низенький человечек, рыжеватый, с длинным носом. Равнодушно отвернулся. Может, обознался, а может?.. Сердце тревожно екнуло.
— Пан Сливинский, — услышал он, — Гроза погиб, и я пришел вместо него. Я видел вас во время встречи с Грозой на хуторе у отца Андрия Шиша. Потом мы еще устраивали вам машину. Куренной незадолго до гибели рассказал мне о запасном варианте встречи с вами. Письмо на имя Чмыря в Трускавец написал я.
Все сходилось, и Модест Сливинский предложил:
— Не надо торчать тут. Зайдем в чайную.
— Именно поэтому я и назначил встречу здесь.
Заняли отдельный столик в углу и заказали легкую закуску. Чайная торговала по высоким коммерческим ценам, и была полупустой.
Пан Модест внимательно изучал своего нового знакомого. Грозу знал и доверял, так как куренной получил приказ сверху и был заинтересован в том, чтобы вывезти его за рубеж. А этот? Плюгавый, и глаза бегают, а Сливинский не любил людей с такими глазами. Впрочем, у него не было другого выхода.
Сказал, сделав скорбное лицо:
— Очень сожалею, что куренной Гроза погиб: таких людей очень мало. Борец за свободную Украину и человек высоких моральных устоев! — Когда Модест Сливинский поднимался до таких словесных высот, его почти невозможно было остановить. — Наше движение потеряло одного из лучших своих рыцарей и…
Вероятно, пан Модест сравнил бы Романа Шиша даже с античными героями, но официантка принесла заказанное, и бандеровский куренной не удостоился такой чести. Когда она отошла, Сливинский спросил коротко и по–деловому:
— Что случилось? Как погиб Гроза?
— Пришел ваш посланец, и пан Роман намеревался встретиться с вами возле Злочного — туда вам легче было бы добраться. Отец Андрий поехал в город договориться, а ночью чекисты налетели на отряд, окружили и уничтожили. Никому, кроме меня и еще нескольких, не удалось спастись. Я — сотник Отважный из отряда Грозы; пан Роман ознакомил меня с деталями операции. Это я послал телеграмму, отменяющую встречу под Злочным.
— Эта встреча все равно бы не состоялась… — Сливинский скатал хлебный шарик, бросил на пол. — Отец Андрий не нашел меня: был арестован вместе с моим коллегой иа явочной квартире. Мне чудом удалось спастись.
— Что делается, что делается! — насупился Каленчук. — Теряем лучших людей…
У Сливинского мелькнула тревожная мысль.
— А рация? — ужаснулся он. — Рация тоже погибла?
Каленчук гордо улыбнулся:
— Рацию мне посчастливилось спасти. Радист и рация тут, неподалеку от Дрогобыча.
