конец независимости. Режиссер Джеймс Шеймас сказал мне по
этому поводу: «Ты хочешь быть независимым? Заточи карандаш
и напиши стихотворение».
Между тем, если подлинная независимость превратилась
лишь в ностальгическое воспоминание, то идея независимости
стала еще более привлекательной с точки зрения маркетинга.
«От нового артиста ждут, что он станет новым мессией, — сказал
мне Джордж Вулф, директор Нью-Йоркского общественного
театра. — Сама идея наемного артиста исчезла. Наемный артист
больше никому не нужен. Или ты чрезвычайно одарен, или
120
ты мертв, тебя нет». Вместо ситуации, в которой «малая сеть»
питала бы «большую», делая ее лучше, возникла ситуация, в
которой «большая сеть» высасывала жизнь из «малой». По сло-
вам Вулфа, в театральном мире «корпоративные подходы начи-
нают применять к тому, что всегда было малой индивидуаль-
ной формой искусства». Произошло это потому, что из-за роста
издержек бродвейские продюсеры заключили союзы с корпо-
рациями, сделав бродвейский театр исключительно коммерче-
ским. «По мере того как коммерческий ландшафт становится
все более и более сладостным в своих попытках понравиться
всем, — продолжал Вулф, — некоммерческие театры вынуждены
быть тем, чем когда-то был Бродвей, — интересным и прогрес-
сивным театром для коммерческого ландшафта. И это подме-
няет то, чем некоммерческий театр был с самого начала — полем
для развития и становления талантов и альтернативой коммер-
ческому ландшафту. Теперь от нас ждут, что мы будем генери-
ровать новые идеи. Поэтому в мире некоммерческого театра
надо быть очень осторожным абсолютно во всем. Два или три
года назад я ставил пьесы, ставить которые сейчас я, может быть, и не рискнул бы, потому что понимаю теперь, что не просто даю
артисту возможность быть открытым, но и произвожу некий
“продукт”, а это — опасное дело».
Соблазнительная аморальная темнота между «большой се-
тью» и «малой» освещается искрами артистов, движущихся
от успеха в «малой сети» к провалу в «большой». Вундеркинды
вроде Бена рвутся наверх, и в тот момент, когда их индивидуаль-
ность подавляют деньги и слава «большой сети», их ждет жесто-
кий удар. Часто тридцатилетние неудачники «большой сети»
возвращаются в «малую сеть» — использованные и забытые.
Пространство между сетями — это и есть ноубрау: апокалиптиче-
ская степь, по которой, как призраки, бродят писатели средней
121
руки, хорошие, но не выдающиеся кинорежиссеры и крепкие, но не эффектные рок-группы, когда-то составлявшие средний
