— Спасибо тебе за последние двенадцать месяцев, — ответил он. — Желаю всего того, к чему ты так стремишься.
— Мне бы очень хотелось знать, что станется со щенятками.
— Обещаю держать тебя в курсе, — заверил ее Гарри.
— Спасибо…
— Ну ладно, Джина, прекрати… Иначе это никогда не закончится, — рассмеялся он в ответ на ее очередную благодарность. — Будешь приезжать к родителям, обязательно навести и нас.
— Будешь в Лондоне…
— Ну, это вряд ли. Теперь у меня большое хозяйство, сама понимаешь, обязательства… — иронически объявил он, кивнув на спящих малышей. — Как ты сказала? Дейзи, Рози, Поппи?
Джина радостно покивала.
— Когда я сочиню кличку для номера четвертого, я тебе сообщу.
— Ну, я пойду? — виноватым тоном спросила девушка.
— Удачи тебе, Джина.
— И тебе удачи, Гарри.
Джина осторожно закрыла дверцу спортивного авто, чтобы не потревожить сон собачьих младенцев. Она в последний раз посмотрела на содержимое переноски и, кивнув Гарри, отступила, чтобы он мог развернуться.
Стоя у крыльца, Джина махала рукой, пока его машина не скрылась за ближайшим поворотом. И сразу же пришло ощущение невероятной тоски. Почти за сутки, благодаря этому озорному большому мальчишке, она прожила отдельную, чрезвычайно насыщенную событиями и переживаниями жизнь.
Даже когда перестал слышаться рев мощного двигателя его автомобиля, она все еще продолжала стоять недвижимо, словно ледяная скульптура.
Все с тем же обледеневшем сердцем, Джина открыла дверь и направилась к своей квартире, которую уже присмотрела для себя одна молодая супружеская чета. Ее же ждало другое, тоже меблированное жилье в Лондоне. Оставалось лишь упаковать по коробкам и чемоданам личные вещи и двинуться в путь, чтобы с новой недели начать совершенно новую жизнь, заставить себя охладеть ко всему, что было дорого прежде.
Но после того, что произошло в последние часы, эта задача представлялась куда как сложной.
Она оставила сумочку в прихожей, машинально посмотрела на свое лишенное косметики веснушчатое лицо, которое совершенно не показалось ей ни задорным, ни интересным, а выглядело таким же унылым, как и ее опущенные плечи.
Сбросив туфли посреди прихожей, она побрела на кухню и машинально стала готовить себе кофе. Затем привычно проверила автоответчик. Мама спрашивала о том, как прошел ее последний день на работе, и напоминала об уговоре поужинать перед отъездом всем вместе в родительском доме. Маргарет справлялась о ее дальнейших планах, Дженис недоумевала, где это она пропадает.
