Водворившись в гостиную, Гарри расставил ношу по поверхности кофейного столика и грузно плюхнулся на диван, указав Джине на место рядом с собой. Она глянула на кресло, которое стояло на значительном отдалении, и, чтобы не показаться ханжой, решила-таки сесть возле Гарри.
Он вложил Джине в руку бокал и, повернувшись вполоборота, звонко соприкоснулся краешком своего бокала с ее. Левая его рука при этом очень естественно устроилась на спинке дивана позади затылка гостьи.
Джина невольно восхитилась такой виртуозности соблазнения. Она никогда не винила всех тех женщин, что в мгновенье ока становились его любовницами. А как могло быть иначе, когда он все так мастерски обставлял. Не было ни борьбы, ни принуждения. Простая последовательность самых естественных и закономерных событий.
И вот теперь, когда его теплая рука скользнула по ее волосам, просочилась под них, легонько прикоснулась к шее, а от нее по телу волнами потекло тепло, ничего приятнее и желаннее в этот миг и представить нельзя было.
— Как ты? — отняв руку, справился Гарри.
— Отлично, — расслабленно ответила девушка.
Гарри подлил вина в свой бокал. Ей предлагать не стал.
На несколько минут он словно забыл о ее присутствии, медленно и сосредоточенно цедя вино, после чего невзначай заметил:
— Жарко же! — и стал неспешно расстегивать пуговицы на ее жакете.
Джине лишь оставалось с изумлением наблюдать за ним.
Избавив гостью от жакета, Гарри вновь откинулся на спинку дивана и спросил:
— Это правда, что анорексия — такая большая проблема в наши дни?
— Почему ты меня об этом спрашиваешь? — удивилась она.
— Ну, мне понравилось, как ты уплетаешь, и фигурка у тебя что надо. Никогда не считал тощих девиц привлекательными. Когда они совсем юные — это еще смотрится прелестно. Но в барышнях постарше хотелось бы видеть хоть что-то помимо костей.
— Я не так пристрастна к девицам любого возраста, — отозвалась Джина.
— Не понимаю, что тебе так приспичило ехать в Лондон, — вновь поменял тему Гарри.
— В понедельник я приступаю к новой работе. И незачем в сотый раз поднимать этот вопрос, — строго пресекла она.
— Да-да, но мне-то ты могла бы сказать, чем в действительности вызван этот поступок?
— Все уже было сказано, — спокойно произнесла Джина, ясно посмотрев на своего допросчика.
— Не верю я в эти сумбурные решения. Одни эмоции и никакого смысла, — буркнул он.
— Я бы не назвала свое решение сумбурным, Гарри. Оно зрело давно. Просто пришло время для того, чтобы я сделала этот шаг, — терпеливо разъяснила она.
