– Автоматически, я думаю. Есть достаточно мужчин, которые ждут такого обращения. Наверное, им это необходимо сейчас более, чем когда-либо. Они потеряли все, что раньше заставляло их чувствовать себя мужчинами, все их состояние, земли и власть.
Женщины помолчали немного, раздумывая над вещами, не признаваемыми гордыми людьми, находящимися под каблуком оккупационной силы.
Салли откашлялась.
– Одно хорошо, – сказала она уверенно, – жена Ретта отчаянно влюблена в него. Ее лицо расцвело, когда он появился в дверях. Ты видела?
– Нет, не видела, – сказала Эмма. – Клянусь Богом, что хотела бы. Зато я увидела такое же выражение на лице Анны.
Глаза Скарлетт все время возвращались к двери. Что задерживало так долго Ретта? Элеонора Батлер притворялась, что не замечает, но слабая улыбка тронула уголки ее губ. Ее пальцы быстро крутили челнок из слоновой кости, плетя сложную паутину петель. Это было уютное мгновение. Шторы гостиной были закрыты, лампы были зажжены в двух смежных Комнатах, и золотой потрескивающий огонь разгонял холод и сырость. Но нервы Скарлетт были слишком напряжены, чтобы ее мог успокоить домашний уют. Где был Ретт? Будет ли он все еще сердиться, когда приедет?
Она пыталась сосредоточиться на словах мамы Ретта, но ей это не удавалось. Ее не волновал Конфедератский дом для вдов и сирот. Ее пальцы щупали поверхность платья, но на нем не было каскадов шнурков, которые можно было бы теребить. Наверняка он не беспокоился бы о ее нарядах, если бы она не интересовала его?
– …вот школа и выросла, вроде сама по себе, потому что сиротам больше некуда было идти, – говорила миссис Батлер. – Получилось более удачно, чем мы могли мечтать. В июне ее закончило шесть человек, все они теперь учителя. Две девушки уехали преподавать в Уолтерборо.
«Ах, где же он? Что он так долго делает? Если мне придется сидеть еще столько же, я закричу».
Пробили бронзовые часы на каминной полке. Два… Три… Пять… Шесть…
– Интересно, что задерживает Ретта? – сказала его мать. – Он знает, что мы ужинаем в семь, а он всегда выпивает сначала пунша. Он промокнет до костей, ему надо будет переодеться. – Миссис Батлер положила свои кружева на стол перед собой. – Я пойду посмотрю, не перестал ли дождь.
Скарлетт вскочила на ноги.
– Я схожу.
Она быстро подошла к окну и подняла угол тяжелой шелковой шторы. Снаружи клубился плотный туман в районе набережной, он завивался на улице, поднимаясь ввысь, как живой. Уличный фонарь светился в движущейся белизне, окружающей его. Она отшатнулась и задернула штору.
