и Джейсон был готов к зиме в Северной Атлантике, к мрачному, безысходному настроению, которое могло охватить пассажиров, когда пароход входил в ледяную кашу к западу от Большой Ньюфаундлендской банки, — тогда ему приходилось выбирать бодрую музыку, заботясь, однако, чтобы она не была слишком веселой. Ему были знакомы и ветры, и штормы, и вид серого пенящегося моря, и железный холод, который наступал, когда судно входило в полосу айсбергов, — Северный полюс отправлял своих ледяных послов на юг даже летом. Он испытали предрассветный бриз, и долгие, ленивые июньские и июльские дни, когда море покрывалось легкой зыбью, в такие дни следовало выбирать более спокойную музыку. Он повидал разных пассажиров: здоровых и больных, добродушных и придирчивых — и постепенно освоил все тонкости своего ремесла. Однажды на «Лузитании» он исполнил «Янки Дудл», дабы оказать честь американскому сенатору, плывшему в Англию первым классом. Ну кто бы подумал, что этот сенатор был патриотом южных штатов и не выносил ничего, что родилось севернее линии Мейсон-Диксон? Гнев распорядителя рейса по окончании обеда и вполне реальная перспектива использовать свой футляр для скрипки в качестве транспортного средства, чтобы вернуться домой, относились к тем воспоминаниям, которые Джейсон хранил в своем сердце. Он знал, какими несносными могут быть офицеры и какими капризными и неуправляемыми бывают музыканты. Знал, что в тесной каюте, которую делят между собой семь или восемь человек, всегда возникают ссоры. Все судовые музыканты страдали от одного и того же: тоски по дому, пьянства, триппера, безденежья и тихих взрывов ярости при мысли о том, что они не нашли себе в жизни ничего лучше, чем аккомпанировать морской болезни в ритме вальса. Джейсон привык иметь с ними дело. Но в предстоящем рейсе обстоятельства складывались особенно неудачно.
Этот новый парень — Давид — попал к ним по чистой случайности, компания всего за два дня до отплытия обратилась к импресарио с просьбой найти скрипача. Им бы радоваться его появлению, а не позволять себе всякие выходки, как Алекс в поезде. Алекс был старый друг Джейсона и во многом помогал ему в оркестре. Джейсон прекрасно понимал, почему Алекс не пришел в восторг при виде юного музыканта. Сколько раз им приходилось отказываться от своих пожеланий относительно состава оркестра и рисковать, ведя игру с весьма сомнительными картами. Взять хотя бы Спота. Музыкант он превосходный, спору нет, но его присутствие в оркестре не слишком радовало Джейсона. Он никогда не знал, чего ждать от Спота. А Петроний!.. Ну хорошо — всем музыкантам трансатлантических рейсов было известно, что «лира» Петрония Витта несколько расстроена, чтобы не сказать сильнее. Иногда на старого итальянца находило и он не справлялся со своими обязанностями. Джейсон молил Бога, чтобы этот рейс окончился благополучно. Задача у музыкантов была несложная; в основном им предстояло играть в первом классе, где обычно все проходило гладко.
